Сколько в лондоне канализационных люков. Как, почему и когда была построена канализация в Лондоне? История лондонских канализаций

Сегодня струящиеся по улицам нечистоты равняются коммунальному коллапсу, а еще 150 лет назад в любом крупном городе это воспринималось как всего лишь досадная неприятность. Первая городская система канализации, в том виде, в котором мы привыкли ее видеть, появилась в Лондоне только в 19-м веке. Проект был настолько революционным и грандиозным, что Лондонская городская система канализации по праву вошла в число индустриальных чудес мира.

Проблема очистки и уничтожения зловонных отходов жизнедеятельности являлась актуальной не только для обитателей Лондона, но и для жителей любого крупного города. Однако для лондонцев в начале 19-го века непродуманная система стоков обернулась настоящей катастрофой.

Еще в 15-м веке по ряду исторических причин население Лондона начало стремительно расти. Большинство жителей из деревень перебирались в город, где существовала возможность найти работу и прокормить семью, а при хорошем стечении обстоятельств вести достойную безбедную жизнь. Постоянно растущее население города нуждалось в огромном количество лошадей, служивших тогда основным средством передвижения. Система отвода стоков, которая смогла бы очистить город от нечистот, становилась жизненно необходимой.

В то время основным источником питьевой воды служили воды Темзы. Зажиточные лондонцы заказывали для себя подвоз воды у гильдии водовозов, а еще более обеспеченные даже подводили к собственному дому водопроводные трубы. Еще в 1582 году было начато строительство водяного колеса, закачивавшего воду из реки. С годами конструкция совершенствовалась, система водоснабжения улучшалась, и к 19-му веку воду лондонцам поставляли воду уже несколько подобных сооружений.

Так как вода подавалась прямо в дома, лондонцы не только строили под домами выгребные ямы, но и пользовались сливными туалетами. Все время существования Лондона нечистоты сбрасывались в Темзу, но их количество было не велико и река за короткий промежуток времени растворяла их и уносила подальше от города. Но в 1815 году количество населения увеличилось настолько, что ситуация стала критической: появилось много сливных туалетов, чистить выгребные ямы и вывозить нечистоты не успевали, и власти приняли, как утверждают историки, одно из самых "глупых" и "непродуманных" решений - направить абсолютно все сточные воды прямо в Темзу, и не ниже по течению, а в черте города.

Можно только представить себе, что произошло с рекой, в которую хлынул поток сразу из 200000 туалетов, скотобоен и конюшен. Следует учесть, что большинство туалетов использовались целыми кварталы, где проживала беднота - на квартал или улицу приходился всего один туалет. Нечистоты бурной рекой понеслись в Темзу, из которой горожане брали воду для питья и стирки белья. Над Темзой, да и по всему Лондону разнесся ужасающий смрад. Власти уже не находя выхода срочно издали указ, запрещавший сбрасывать в Темзу канализационные стоки. Указ этот ни кем всерьез не воспринимался, выгребные ямы постоянно переполнялись, по улице невозможно было пройти из-за обилия конского навоза. Его смывали грязной водой, которая возвращалась в многострадальную Темзу.

Когда в середине века известный ученый Майкл Фарадей решил проехаться по Темзе на прогулочном пароходе, он был поражен, насколько загрязнена вода. Вот что он написал в статье для номера уважаемой лондонской газеты «Таймс», вышедшего 7 июля 1855 года: "Я разорвал несколько белых карточек на кусочки, намочил, чтобы они легко тонули, и в каждом месте, где пароход причаливал, опускал их в воду. Она была так мутна, что при погружении карточек на толщину пальца при ярком, солнечном дне они были совершенно неразличимы. Запах от реки был такой, что казалось, будто мы плывем по открытой канализации".

Летом 1855 года Темза вышла из берегов, и после отлива вод величественной реки все нечистоты остались на берегу, словно сама природа решила наказать жителей огромного города за безответственное отношение к окружающей среде. То лето вошло в историю, как время Великого смрада. Естественно, такое количество нечистот поспособствовало вспышкам эпидемий холеры и тифа. Многие лондонцы от болезней умирали прямо на улицах столицы. Количество жертв Великого смрада невозможно было подсчитать, так как трупы хоронили за чертой города в общих могилах, чтобы хоть как-то сдержать эпидемии. Из Лондона началось массовое бегство. Бежали все - бедняки, зажиточные горожане и даже представители власти.

Показательнее всего выглядит бегство парламента из только что простроенного знаменитого здания на берегу Темзы в Хэмптон-корт, а судов – в Оксфорд. Правда, первые дни с вонью в парламенте пытались бороться пропиткой всех штор хлором и дезинфектами. Однако вскоре автор проекта вентиляции здания написал спикеру, что в таких условиях он снимает с себя всякую ответственность за только что внедренную систему. Спасаясь от запаха и не отнимая от носа платков с розовой водой, члены Палаты общин решили срочно выделить деньги на строительство новой канализации. Ими был принят закон, обязывавший осуществить проект в кратчайшие сроки. В истории Англии это был, пожалуй, единственный случай, когда от решения до принятия закона прошло всего 18 дней.

Спустя какое-то время сильные дожди, основательно промывшие Темзу и ее берега, сняли остроту проблемы, но даже самые недальновидные политики поняли, что откладывать со строительством канализации нельзя. К тому же, в 1854 году лондонскому врачу Джону Сноу удалось убедить современников, что эпидемии холеры, с 1840-х годов периодически выкашивающие население крупных английских городов, напрямую связаны с загрязнением воды, а вовсе не с мифическими миазмами воздуха, как было принято считать раньше. Бесстрашный врач исследовал ареал заболеваний холерой в Сохо и быстро обнаружил, что источником заразы являлась питьевая колонка на перекрестке, вода в которой была отравлена близкой утечкой из поврежденной канализационной трубы.

Итак, в конце 1855 года был создан специальный совет, выбравший среди множества предложенных на конкурс схем проект итальянского архитектора Джозефа Базальгетти. Он решил возвести пять основных перехватывающих систем, три — на левом (северном) берегу Темзы и две — на правом. Они должны были не допустить попадания стоков в реку и обеспечить их сброс в находящееся совсем недалеко от восточной окраины Лондона море. Перехватывающие коллекторы для удешевления строительства сооружали прямо в русле Темзы, предварительно отгородив его часть кессонами. Кроме экономии, это дало еще два положительных эффекта. Во-первых, образовались добротные каменные набережные, во-вторых, некоторое спрямление и сужение русла реки заставило воды Темзы бежать быстрее. Таким образом дно было неплохо прочищено от скопившихся за века нечистот.

При устройстве кессонов вдоль береговых линий Базальгетти применил кладку кирпичей на цементный раствор, став новатором в этом способе строительства. До этого кирпичи клали на известковый раствор, затвердевавший крайне медленно, и который нельзя было наносить на влажную поверхность. Поэтому архитектор решил применить портлендский цемент, изобретенный в 1824 году каменщиком из Йоркшира. Этот вид цемента использовался только для отделочных работ, но Базальгетти был убежден, что он прекрасно подойдет для строительства канализации, потому что затвердевает даже под водой. Инженер приказал каменщикам смешивать его с грубым песком, вместо привычного мелкого, и даже использовать для этих целей гравий, фактически придумав бетон. Гравий до сих пор виден в соединениях между кирпичами, и укрепляя время от времени берег реки, современные строители утверждают, что старую кладку разрушить очень сложно, в ней до сих пор не появились трещины.

Впрочем, все эти работы бледнеют на фоне обустройства самих канализационных туннелей, которые не только пролегали глубже уровня дна реки, но и шли вдоль нее на протяжении 82 миль. Большинство строительных работ было проведено совершенно незаметно для населения, но когда Базальгетти строил что-то на поверхности, то это привлекало всеобщий интерес, как, например, "Кросснесс" - насосная станция, украшенная элегантными чугунными лестницами, и оснащенная четырьмя огромными паровыми двигателями. Или очень интересная с архитектурной и инженерной точек зрения станция "Эбби Миллс" с восемью паровыми двигателями, поднимавшими стоки на высоту 42 футов. Обе упомянутые станции были недавно отреставрированы и открыты для желающих полюбоваться красотой производственного дизайна 19-го века.

Содержимое канализации собиралось в огромных резервуарах к востоку от Лондона. Например, площадь резервуара, обслуживающего южную часть системы, достигала 6,5 акров при глубине 17 футов. Он мог вместить 27 миллионов галлонов стоков, которые ежедневно сбрасывались в море во время отлива. Такой накопительно-пульсирующий принцип работы канализации позволил долгое время обходиться вообще без очистных сооружений, строительством которых озаботились уже только в 20-м веке.

Ключевые объекты лондонской канализационной системы были возведены в течение шести лет. Ее официальный ввод в эксплуатация состоялся 4 апреля 1865 года. Это стало одним из самых знаменательных событий того времени, на котором не погнушался присутствовать принц Уэльский – будущий король Эдуард VII. Полностью же проект был реализован к 1870 году, и именно с тех пор Великий лондонский смрад стал достоянием истории. Стоимость работ составила совершенно фантастическую сумму в три миллиона фунтов. Но оно того стоило - канализация не только подарила британской столице чистый воздух, но и показала всему миру, на что способен портлендский цемент, сразу после этого нашедший самое широкое применение в строительстве.

По двум туннелям, каждый из которых выложен кирпичной кладкой, да еще и с соблюдением стиля, присущего викторианской эпохе, нечистоты и сточные воды и сегодня направляются к двум очистительным станциям - в Пламстеде и в Бектоне. Система поражает своей простотой, но, несмотря на свою незатейливую конструкцию без сбоев функционирует уже 150 лет. В самом начале туннелей их высота составляет примерно 1,25 метра, но по мере того, как бурные потоки нечистот увеличиваются в объеме, становится больше и диаметр туннелей. Например, в восточной части Лондона высота потолка туннеля составляет три с половиной метра, что не дает даже самым мощным потокам вырваться наружу.

Лондонская канализация недоступна для осмотра, даже опытным диггерам не разрешено спускаться в туннели. Связано это с тем, что в системе отсутствуют специальные возвышения и вероятность упасть в загрязненные потоки здесь очень велика. К слову, канализация столицы Франции Парижа, доступна для посещения туристами. В Лондоне же узнать о канализации и борьбе горожан за свою жизнь и чистоту Темзы можно только у очистительных сооружений, которые по замыслу архитекторов построены в виде католических соборов. С чем связано такое решение, доподлинно неизвестно. Хотя историки практически едины во мнении - это своеобразная дань Богу, который пролил на Лондон в начале строительства канализационной системы сильные дожди. Это природное явление хоть немного очистило на время Темзу и Лондон от нечистот и приостановило высокую смертность.

Канализация Лондона – это не просто индустриальное чудо света, она своеобразный памятник героизму людей, которые смогли спасти величественный город Европы. Кроме этого, история Великого смрада – это напоминание нашим потомкам о том, как безответственное отношение к окружающей среде может за считанные годы стереть с лица планеты все человечество.

И прилегающих территорий фекалиями и отходами. Свирепствовали болезни, горожане массово бежали из Лондона. Парламент сложил с себя полномочия.

Водоснабжение и санитария до Великого зловония

Холера

Холера была широко распространена на протяжении 1840-х годов. Причины известны не были; общепринятым было мнение, что болезнь является следствием вдыхания воздуха с «миазмами». Из-за преобладания теории о заражении холерой через воздух среди итальянских учёных, открытие Филиппом Пачини возбудителя холеры в 1854 году полностью было проигнорировано, а бактерии были повторно открыты тридцать лет спустя Робертом Кохом . В 1854 году лондонский врач Джон Сноу , изучая причины эпидемии в Сохо , установил, что болезнь передаётся через загрязнённую сточными водами питьевую воду, однако эта идея не была поддержана в обществе. В 1848 году было произведено объединение нескольких местных органов, занимавшихся вопросами канализации, в Столичную канализационную комиссию. Комиссия начала очистку старых выгребных ям, что в конечном счёте также привело к Великому зловонию.

События перед Великим Зловонием

Ситуация усугубилась с заменой горшков ватерклозетами (уборными со смывом), что во много раз увеличило количество сточных вод. Сточные ямы переполнялись, их содержимое попадало в канавы для дождевой воды. Смешиваясь со стоками заводов и скотобоен, оно попадало в Темзу.

В 1858 году стояла особенно жаркая погода. Вода Темзы и её притоков была переполнена сточными водами, а из-за тёплой погоды она ещё и зацвела, что привело к образованию такого запаха, что это сказалось на работе Палаты общин : пришлось использовать шторы, пропитанные хлорной известью , а члены её решили переехать в Хэмптон , суды же собирались эвакуировать в Оксфорд . Жара после сильных дождей прекратилась, вслед за ней закончился и период летней влажности. Главным образом именно это обстоятельство и позволило справиться с проблемой, но тем не менее палата общин всё же назначила комитет, который должен был сделать доклад об обстоятельствах бедствия, а также рекомендовала выработать план предотвращения таких проблем в будущем.

Новая канализационная система

В конце 1859 года был создан Столичный совет работ, который, несмотря на многочисленные схемы по борьбе с эпидемией, принял схему, предложенную в 1859 году своим собственным главным инженером Джозефом Базэлджетом. В течение шести последующих лет были созданы ключевые элементы лондонской канализационной системы, и «Великое зловоние» стало отдалённым воспоминанием.

Хотя новая система канализации действовала и водные поставки постепенно улучшались, она не предотвратила эпидемию в 1860-х годах в восточном Лондоне, но вместе с тем судебное исследование показывало, что заражённая

На протяжение 19 века Лондон превратился из города со средневековыми представлениями о санитарии и гигиене в цивилизованный в нашем представлении город. Вполне возможно, что через пару сотен лет, а то и раньше, и нынешние представления о цивилизованности будут казаться ужасными.

К 1842 году, согласно переписи, в Лондоне насчитывалось 1 945 000 человек, и, вероятно, больше, если включить сюда тех, кто не стремился попасться на глаза чиновникам.
Темза воняла. Основной составляющей были человеческие отходы. В прежние века Темза действительно "текла светло", и в ней водились лосось и лебедь. Люди, очищавшие выгребные ямы, продавали человеческие экскременты как полезное удобрение для питомников и ферм за пределами Лондона. Иногда из окна на незадачливых прохожих или на улицу выливали ночной горшок, его содержимое добавлялось к разнообразной мешанине из дохлых собак, лошадиного и коровьего навоза, гниющих овощей. Дождь смывал большую часть всего этого в Темзу.

В старых частях Лондона дома стояли на краю грязевых озер. ...в аристократических районах " в канализационных трубах было много повреждений, где скапливались вредные вещества, во многих местах трубы засорялись, и ужасно пахло, даже внутри, в домах высшего общества.
Еще одной составляющей букета уличных ароматов были экскременты животных. По всему Лондону держали коров в коровниках в ужасных условиях, не позволяющих произвести уборку. Коровы, овцы, телята и свиньи, которых продавали на Смитфилдском рынке, проходили по улицам Лондона, оставляя по дороге около 40 000 тонн навоза в год.
...Трущобы отравляли своим зловонием грязные переулки за самыми модными магазинами и домами. Но первое место, несомненно,принадлежало Бермондси, на южном берегу Темзы напротив лондонского Тауэра. Здесь выделывали кожу, это был долгий, требующий мастерства процесс, в котором применялись, в частности, собачьи экскременты. (Возможно, что Швейк подрабатывавший тем, что собирал собачьи какашки, в оригинали "песьи какавки", тоже сдавал их кожевенникам. Те, кто бывал, как мы в Марракеше в квартале, где обрабатывают кожу, вспомнят резкий неприятный запах. )
Когда ватерклозеты стали обычным явлением, викторианцам следовало прежде всего поздравить себя с прорывом в очистке территории Лондона. К 1857 году число ватерклозетов достигло 200 000, они надлежащим образом заменили выгребные ямы, а опорожнялись прямо в Темзу по канализационным трубам. Результатом, несколько отсроченным, но неизбежным, было Великое Зловоние 1858 года. В июне Темза воняла настолько сильно, что находиться в Вестминстерском дворце в покоях, выходивших на реку, стало не только непреносимым, но и опасным.
Лондонцы начали понимать, что управление городом посредством средневековых приходских советов в условиях девятнадцатого столетия нежизнеспособно, и в 1845 году был создан Первый лондонский столичный совет по городским работам. Впервые канализация рассматривалась как общегородская проблема. По счастью в комиссию в 1849 году вошел Джозеф Базалджетт....

Широкие взгляды, оганизаторская энергия и инженерный гений сделали невозможное.Старые сточные трубы были проложены к Темзе или одному из множества её притоков. Базалджет, фигурально выражаясь, взял ручку и провел прямые..., приблизительно параллельные реке, перпендикулярно старым сточным трубам и притокам Темзы. Эти линии доходили до реки гораздо дальше по течению, далеко за границами тогдашней застройки. ...Весь проект, оцененный в 3 миллиона фунтов и осуществленный благодаря частным инвестициям и государственному финансированию, занял пять лет. ...Работа над "перехватывающими канализационными трубами" началась в феврале 1859 года и продолжалась по всему Лондону, препятствуя уличному движению, но в какой-то мере ослабляя прежние запахи. ...К ноябрю 1861 года около 1000 человек работали над северным средним уровнем и он быстро продвигался. В большинстве случаев туннели закладывались под улицами, выкапывались и засыпались, иногда на 30 футов ниже уровня земли.

Об официальном открытии Кроснесской насосной станции принцем Уэльским взахлеб писала "Иллюстрейтед Лондон Ньюс" от 15 апреля 1865 года. Принц прибыл на королевской барке из Вестминстерского дворца в сопровождении двух архиепископов, двух принцев, двух герцогов,двух графов, нескольких счастливцев-членов парламента и других сановников....Его королевскому высочеству вместе с его окружением продемонстрировали машинное отделение и котельную, провели их в штольню, где были проложены канализационные трубы..Визитерам была предоставлена уникальная возможность гулять в огромном резервуаре, освещенном мириадами разноцветных огней, который весьма скоро должен был наполниться сточными водами. Затем принц повернул в машинном отделении рукоять и станция заработала.
Насосная станция в Кроснессе. Почти дворец.

Вероятно, Базалджетту надоело, что вся его замечательная работа скрыта от людских глаз, и он решил воспользоваться последней возможностью выразить свою артистическую душу и произвести впечатление на публику. Насосная станция Абби-Миллз, где соединялись северные верхний и средний уровень канализации, была зданием, в котором Кубла-хан Колдриджа чувствовал бы себя как дома, - с минаретами и тому подобным. (" Кубла-хан"- поэма Сэмюэла Тейлора Колдриджа, опубликована в 1816 году, переведена Константином Бальмонтом.)

Теперь поговорим о викторианских туалетах. Как ни странно, это не всегда были ватерклозеты. В 1860 году преподобный Генри Моул, вдохновленный вероятно, отрывком из Второзакония ("Кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму, и опять зарой ею испражнение твое), изобрел земляной туалет, заслуживающий того, чтобы рассказать о нем подробнее. Позади сиденья располагался ящик с чистой сухой землей. Сухой, чтобы она могла свободно сыпаться. Подходящую землю можно было высушить на кухне в печке. В прочной деревянной плите, напоминающей низкий стол на четырех ногах, проделывалось круглое отверстие посередине с укрепленной под ним металлической чашей, внутри под правой рукой делалось еще одно отверстие поменьше, с рукояткой, чтобы ссыпать землю из ящика в резервуар под сиденьем. Земляной туалет было легко содержать и чинить, легко чистить, а пол под ним можно было подметать и мыть.

Но все же земляные туалеты были вытеснены ватерклозетами. Посетители Всемирной выставки, впервые воспользовавшиеся устройством мистера Дженнингса, дали о нем самые восторженные отзывы. В 1861 году Томас Креппер начал продавать свои ватерклозеты с лозунгом: " Одно нажатие - и надежный спуск". Его клозет с эластичным клапаном, стоивший 3 фунта 9 шиллингов 6 пенсов, полностью оправдывал свою цену. Подвешенный сверху двухгалонный бачок продавался вместе с "устройством, предохраняющим от излишнего расхода воды", "внутренними клапанами, заглушающими шум в трубах" и "медной цепочкой с фарфоровой ручкой"... И все это за 1 фунт 1 шиллинг 6 пенсов.

Когда читаешь "Викторианский Лондон", глядя в окно на огород, некоторые вещи воспринимаются близко. Когда-то нашими соседями была пара стариков, которые удобряли свои грядки содержимым собственной выгребной ямы и считали, что это лучшие удобрения. Уважаемый садовод Дж. Лаудон в викторианскую эпоху давал аналогичные советы по уходу за английским садом:
" Самым ценным органическим удобрением являются человеческие фекалии, за ними следует навоз, богатый аммиаком и азотом... в каждом доме следует устроить приспособление для сбора жидких фекалий в две смежные емкости с последующим разведением их водой. Там, где нельзя собрать мочу, лучшим её заменителем будут экскременты и вода... "
И это называется викторианским ханжеством! Это не пустые призывы к повторной переработке отходов, но трезвый совет. Остается неясным, когда садоводы перестали собирать мочу для сада, но торопливое посещение компостной кучи в благопристойных сумерках практикуется до сих пор. Все это возвращает нас к мысли о преимуществах земляного клозета перед водяным.

На днях в канализации Лондона было найдено нечто отвратительное. Огромная масса слизи и гниющей органики закупорила значительный участок старинных викторианских туннелей, до сих пор выполняющих функцию канализации. Но откуда взялся этот мерзкий нарост в городе, славящемся своими подземельями?

Василий Макаров

Фатберг (англ. fatberg) - это плотные комья застывшей массы, состоящей из жира, прокладок, одноразовых салфеток, презервативов, туалетной бумаги и прочих бытовых предметов, которые люди продолжают смывать в канализацию каждый день, несмотря на многочисленные запреты. Подобные образования являются причиной большинства поломок и засоров любой старой (а часто и новой) канализационной городской системы. Огромные пробки из человеческих отходов полностью закупоривают трубы, которые в конечном итоге рвутся и расплескивают зловонные воды на улицы города. На днях сотрудники лондонских канализационных служб обнаружили в самом сердце города омерзительную колонну из слизи и гниющих предметов бытовой гигиены, которая полностью заблокировала значительный участок весьма просторных сточных каналов. Но откуда взялось это странное образование?

История лондонских канализаций

В викторианском Лондоне лишь площади и главные улицы были достаточно просторными: в остальном городе дома лепились друг к другу очень тесно, а нечистоты иногда сливали прямо на улицы

Город на Темзе никогда не был образцом чистоты и до XIX века заслуженно считался одним из самых грязных городов в Европе. Основным источником воды для горожан была, разумеется, река: еще в 1582 году было начато строительство водяного колеса, закачивающего воду из реки, а наиболее зажиточные лондонцы даже подводили к своим поместьям персональные водопроводные сооружения. К XIX веку городской водопровод стал общедоступным, и в домах появились сливные туалеты, канализационные стоки которых в конечном итоге попадали все в ту же Темзу. Поначалу река справлялась с отходами человеческой жизнедеятельности и растворяла в своих водах нечистоты, унося их подальше от города. Однако население Лондона продолжало расти, и очищать стоки и выгребные ямы становилось все труднее. Власти решили проблему просто - направили абсолютно все канализационные выходы прямо в Темзу. Было бы разумно сделать их намного ниже по течению реки, но слив был открыт в черте города!

Разумеется, после этого воды реки помутнели всего за несколько месяцев. Брать из нее воду и использовать ее для бытовых нужд становилось все труднее: река стала такой грязной, что буквально источала зловонные миазмы. Летом 1855 года Темза вышла из берегов, после спада воды оставив на суше огромное количество полуразложившихся нечистот. Исторически период после этого носит название «Великого смрада »: такой уровень загрязнения спровоцировал вспышку тифа и холеры, и начался массовый мор. Город опустел.

Начало прекрасной эпохи

По лондонским коллекторам бежит самая настоящая подземная река, которую горожане называют Флит

В конце года, когда ливневые дожди очистили берега, а эпидемия постепенно сошла на нет, итальянский архитектор Джозеф Базальгетти выиграл конкурс на строительство новой, улучшенной канализационной системы. С помощью пяти основных перехватывающих коллекторов (три на левом берегу реки и две на правом) он решил сразу несколько проблем. Во‑первых, теперь нечистоты попадали в реку намного ниже по течению, и вода в черте города стала намного чище. Во‑вторых, поскольку отводные системы для экономии времени и денег сооружали прямо в русле Темзы, отгородив его часть кессонами, в городе появились добротные каменные набережные, да и течение заметно ускорилась. Кстати, именно тогда была использована революционная для своего времени система укладки кирпичей на цементный раствор - до этого их клали на известку, которая, как известно, плохо переносит влагу. Цементная масса, придуманная в Йоркшире еще в 1824 году, смешивалась с песком и крупной галькой - получался своего рода бетон. До сих пор старая кладка практически не дает трещин, и дробить ее тяжело даже с помощью современных отбойных молотков.

Без канализации не было бы и знаменитых набережных, с которых по вечерам туристы и местные жители любуются на черные воды Темзы

Голливудские кинокартины часто любят демонстрировать канализацию как систему обширных светлых туннелей , выложенных кирпичом и наполненных лишь слегка мутноватой водой. Разумеется, настоящие канализационные коллекторы куда менее живописны, однако именно лондонская система подземных каналов наиболее близко подошла к этому эталону и до сих пор считается одним из самых красивых подземных сооружений мира. Даже сейчас эти постройки 150-летней давности исправно выполняют свою работу: два туннеля собирают воды и отправляют их к основным очистительным станциям в Бектоне и Пламстеде. Местами, из-за увеличения количества воды, диаметр туннелей достигает 3,5 метров - такой системе не страшно никакое наводнение.

Наши дни

Фатберг во всем своем великолепии

Увы, за полтора века канализация достигла пика своей эффективности и все хуже справляется с возложенными на нее задачами. В 2013 году сотрудники очистительной службы обнаружили в Кингстоне огромный фатберг - 12 с лишним тонн жира и слизи, покрывающих гниющее органо-синтетическое месиво. Но даже эта находка меркнет в сравнении с тем, что было найдено на днях в Уайтчепеле: в канализации выросла настоящая колонна из смрадных отходов, вес которой составил порядка 130 тонн ! В настоящее время она блокирует участок викторианской канализации длиной в 250 метров, то есть территорию в два раза длиннее футбольного поля. Это самый большой в истории фатберг, на уборку которого брошены все силы городских коммунальных служб. По словам Мэтта Риммера, главы компании Thames Water, колонна «твердая как бетон» и для ее уничтожения используются промышленные водометы. В день команда из 8 рабочих удаляет по 20−30 тонн материала, который потом транспортируется на станцию переработки в Стратфорде.

Каждый месяц Thames Water тратит около 1 миллиона фунтов стерлингов (1 328 000 долларов ), вычищая подобные засоры в лондонских канализациях. Компания запустила информационную кампанию Bin it-Don’t Block It, предупреждая о том, что некоторые предметы личной гигиены нельзя выбрасывать в туалет. Возможно, некоторым легкомысленным гражданам пошло бы на пользу хотя бы разок заглянуть в лондонские подземелья и осознать всю серьезность своего поведения.

Каких только достопримечательностей не встретишь в столице Великобритании Лондоне. Уникальные памятники архитектуры, стадион Уэмбли , дворцы и… канализация.

Да-да, именно лондонская канализация является не только достопримечательностью города, но и входит в список семи чудес индустриального мира . Безусловно, проблема очистки и уничтожения зловонных стоков всегда являлась актуальной не только для лондонцев, но и для жителей любого крупного города. Однако в начале 19-го века непродуманная система сточных вод обернулась для жителей столицы Туманного Альбиона настоящей катастрофой .

Еще с 1500-х годов население Лондона начало стремительно расти. Большинство жителей из провинций перебирались в крупный город, где существовали возможности довольно таки быстро обогатиться или, по крайней мере, вести достойную безбедную жизнь. Кроме постоянно растущего населения, в город привозили огромное количество лошадей, которые являлись основным средством передвижения в те далекие времена. Система канализации, которая очищала бы город от нечистот, стала жизненно необходимой.

История Великого смрада

В 14-м веке основным источником питьевой воды, естественно, служили воды величественной Темзы. Лондонцы, которые не привыкли экономить и считались среди соседей зажиточными, заказывали себе привоз воды у гильдии водовозов или даже подводили к собственному дому трубы. Уже в 1582 году господином Морисом было принято решение построить водяное колесо, которое закачивало воду из реки. Шли года, технологический прогресс шагал семимильными шагами, и конструкция со временем совершенствовалась. Кроме этого, видя, какую выгоду дает насос, предприимчивые жители Лондона успели к 19-му веку построить еще несколько таких сооружений. Вода подавалась в дома, лондонцы строили под домами выгребные ямы и пользовались туалетами. С таким количеством нечистот уже было попросту не справиться. Справедливости ради стоит отметить, что стоки раньше сбрасывали в Темзу, но их количество было настолько мало, что река за короткий промежуток времени растворяла их и уносила подальше от города. Но в 1815 году ситуация стала просто-таки критической: появились смывные туалеты, чистить выгребные ямы уже никто не успевал, и властями было принято одно из самых «глупых» и «непродуманных» решений, как говорят историки, направить все сточные воды прямо в Темзу .

Можно только представить себе, что произошло с рекой, в которую хлынула канализация сразу из 200 000 туалетов, боен, скотных дворов и конюшен. При этом следует учитывать, что большинство туалетов использовали сразу целые кварталы, в основном бедные. То есть, на целый квартал или улицу приходился всего один туалет. Нечистоты бурным потоком понеслись в Темзу, в реку, из которой многие горожане брали воду для питья и стирки белья. По Темзе, да впрочем, и по всему Лондону, разнесся ужасающий смрад. Власти уже не видели выхода и срочно издали указ, запрещавший сбрасывать в Темзу канализационные стоки. Правда, этот указ уже ни кем серьезно не воспринимался, выгребные ямы постоянно переполнялись, по улице невозможно было пройти из-за обилия конского навоза. Его смывали грязной водой, которая возвращалась в многострадальную Темзу.

Всем хорошо известный талантливый ученый Марк Фарадей в 1855 году написал статью в газету «Таймс», которую читал, да и сейчас читает, каждый уважающий себя житель столицы. В ней он говорил: «Плывя по Темзе, мне все время казалось, что мы плывем прямо по канализации, смрад от воды шел удушающий, все водное пространство вокруг корабля заполонили нечистоты. Вода была настолько мутной, что ее даже на несколько сантиметров не «пробивал» солнечный свет». Темза вышла из берегов, и после отлива воды, из некогда величественной реки, все нечистоты остались на берегу. Наверное, сама природа решила наказать жителей огромного города за их безответственное отношение к окружающей среде. Лето 1855 года вошло в историю, как время Великого смрада . Естественно, такое количество нечистот поспособствовало вспышкам эпидемий холеры и тифа. Многие лондонцы от болезней умирали прямо на улицах столицы. Количество жертв Великого смрада невозможно было подсчитать, так как трупы хоронили за чертой города в общих могилах, чтобы хоть как-то сдержать эпидемии. Из Лондона началось массовое бегство. Бежали все: бедняки, зажиточные горожане и, даже, представители власти.

Строительство лондонской системы канализации

Бороться со смрадом стало уже невозможно и те, кто все же решил остаться в Палате лордов, приняли решение о строительстве в городе надежной системы канализации. Слишком долго утверждать его не пришлось: решение было узаконено всего за 18 дней. Построить систему лондонской канализации, было доверено Джозефу Базалгетти. Этот талантливый инженер сумел за довольно таки короткий промежуток времени построить канализацию, которая стала не только надежно отводить от столицы Великобритании сточные воды по двум огромным туннелям, но и стала своеобразной достопримечательностью Лондона, одним из семи чудес индустриального мира. Официальный ее запуск состоялся 4 апреля 1865 года. Это было одним из самых значимых событий того времени, поэтому при запуске новой системы канализации лично присутствовал сам принц (!) Уэльский. Со смрадом удалось справиться не сразу, понадобилось еще долгих пять лет, чтобы зловоние стало лишь частью (пусть и неприятной), но, все же, истории.

По двум туннелям, каждый из которых выложен кирпичной кладкой, да еще и с соблюдением стиля, присущего викторианской эпохе, нечистоты и сточные воды направляются теперь к двум очистительным станциям: в Пламстеде и в Бектоне. Эта система поражает своей простотой, но, несмотря на такую незатейливую конструкцию, лондонская система канализации уже функционирует без сбоев вот уже совсем скоро 150 лет . В самом начале туннелей их высота составляет примерно 1 метр и 25 сантиметров, но по мере того, как бурные потоки нечистот увеличиваются в объеме, становится больше и диаметр туннелей. Например, в восточной части Лондона высота потолка туннеля составляет три с половиной метра, что не дает даже самым мощным потокам вырваться наружу.

Увы, а может и к счастью, лондонская канализация недоступна для осмотра. Даже опытных диггеров не пускают в туннели. Связано это с тем, что в системе отсутствуют специальные возвышения и вероятность упасть в загрязненные потоки здесь очень велика. К слову, канализация столицы Франции Парижа, доступна для посещения туристами. В Лондоне узнать о канализации и борьбе горожан за свою жизнь и чистоту Темзы можно только у очистительных сооружений, которые по замыслу архитекторов построены в виде католических соборов. С чем связано такое решение, доподлинно неизвестно. Хотя историки практически едины во мнении: это своеобразная дань Богу, который пролил на Лондон в начале строительства канализационной системы сильные дожди. Это природное явление хоть немного очистило на время Темзу и Лондон от нечистот и приостановило высокую смертность.

Канализация Лондона – это не просто индустриальное чудо света, это своеобразный памятник героизму людей, которые смогли спасти величественный город Европы . Кроме этого, история Великого смрада – это напоминание нашим потомкам о том, как безответственное отношение к окружающей среде, может за считанные годы стереть с лица планеты все человечество.