1953 гдр расстреляны советские солдаты. Восстание в гдр против ссср: сколько было жертв. Повышение норм выработки

Оригинал взят у k_poli в Восстание в ГДР 17 июня 1953 года

Не самый известный эпизод в истории социалистического содружества. И, конечно, не самый популярный.

60 лет назад, 17 июня 1953 года в ГДР началось первое в социалистическом лагере народное восстание. Очевидно, руководство страны, несмотря на обилие вездесущих сотрудников госбезопасности, плохо представляло себе истинное настроение собственного народа. Конечно, у восстания был и вполне конкретный повод - повышение норм выработки на 10 процентов, - но причины лежали глубже, и главной из них было массовое недовольство начавшимся в ГДР построением социализма советского образца.

Недовольство в Восточной Германии назревало на протяжении всех восьми послевоенных лет. Итогом провозглашенного тогдашним коммунистическим лидером ГДР Вальтером Ульбрихтом (Walter Ulbricht) "Плана строительства социализма" стали проблемы со снабжением населения продуктами первой необходимости. В то время как тяжелая индустрия развивалась ударными темпами, такие продукты, как масло, мясо, фрукты и овощи население получало по продовольственным карточкам.

Начались перебои с продуктами питания. Руководство страны подняло цены на мясо, яйца и сахар, объяснив дефицит продовольствия, конечно же, происками вражеских агентов - наймитов империализма. Эта бессмысленная охота на ведьм привела к тому, что тюрьмы в первом в мире немецком государстве рабочих и крестьян оказались переполнены. За год число заключенных удвоилось, достигнув 60 тысяч. Да и отношения населения с советской оккупационной администрацией тоже складывались отнюдь не гладко. Между тем в Западной Германии экономика развивалась куда успешнее, что и явилось, наряду с политическими мотивами, причиной массового бегства граждан ГДР на Запад. Только в 1952 году в ФРГ бежало 180 тысяч человек, до конца июня следующего года - 226 тысяч. В апреле 1953 года цены на мясо, яйца и сахаросодержащие продукты резко выросли. Последней каплей, переполнившей чашу терпения трудящихся, стало увеличение рабочего дня. Так что повышение норм выработки стало лишь последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Практически с первых же часов требования забастовщиков носили сугубо политический характер: речь шла о свободных выборах, об объединении с ФРГ, о призывах типа "Долой СЕПГ!".

Началось всё с забастовок на самой крупной стройплощадке ГДР - аллее Сталина в Восточном Берлине.

Как это ни парадоксально звучит, но главным противником продолжения строительства социализма в Восточной Германии и сторонником воссоединения страны был Лаврентий Павлович Берия. С какой стати он вдруг стал либералом? Всё объясняется очень просто: Берия разыгрывал "германскую карту", стараясь укрепить свой внешнеполитический авторитет в борьбе за наследство Сталина. В конце концов, Берия эту борьбу проиграл, и его позиция в вопросе о строительстве социализма в ГДР была не просто поставлена ему в вину, но даже стала одним из доказательств того, что он является "агентом империалистических разведок".

Но это было сказано уже после ареста Берии в конце июня 53-го года. А в начале месяца руководителей ГДР Вальтера Ульбрихта и Вильгельма Пика вызвали "на ковёр" в Москву, чтобы заставить их отказаться от прежнего курса. Но Ульбрихт неожиданно проявил неуступчивость. Тогда было решено отправить его в отставку. Это поручили новому послу СССР и Верховному комиссару в Берлине Владимиру Семёнову. Однако все эти меры запоздали. 16-го июня строители аллеи Сталина бросили работу. Потом они маршем прошли по городу. К ним присоединялось всё больше и больше людей...

16 июня берлинские строительные рабочие собрались перед зданием правительства ГДР на стихийную акцию протеста и призвали к проведению на следующий день генеральной забастовки. Призыв был услышан по всей стране - не в последнюю очередь, благодаря западноберлинским радиостанциям. Настроение у демонстрантов было приподнятым, им казалось, что ненавистный режим Вальтера Ульбрихта доживает последние дни. И действительно, руководство ГДР уже практически не контролировало ситуацию.

Призыв, не без поддержки западных радиостанций, был услышан по всей стране. В нескольких регионах власть перешла в руки восставших. Повсюду царила эйфория, казалось, что спасти от краха режим в Восточном Берлине уже не сможет ничто. И действительно местные власти давно утратили контроль над ситуацией к тому моменту, когда в самом центре Берлине появились советские танки.

В течение последних двух десятилетий немцы знали только предписанные сверху, организованные тоталитарной властью демонстрации: двенадцать лет - нацистами, восемь последних лет - коммунистами. А теперь их охватила эйфория свободы. Тысячи строителей, рабочих, школьников собрались у Дома министерств на Лейпцигер-штрассе.

Они требовали встречи с руководителями ГДР. Но к ним решился выйти лишь министр железнорудной промышленности Фритц Зельбман. Другие тем временем уже вели переговоры с советским военным командованием об эвакуации их и членов их семей в Советский Союз. 17 июня их всех во главе с Ульбрихтом укроют в Карлсхорсте - районе Восточного Берлина, где находилось командование советских оккупационных войск.

Ну, а шестнадцатого у Дома министерств Зельбман взобрался на неизвестно откуда взявшийся стол, поставленный в самой середине огромной толпы. "Коллеги!" - начинал министр и ответом на это был протестный шквал, свист, крики: "Какие мы тебе коллеги!?" - "Так я же тоже рабочий человек, как вы..." Эти слова демонстранты встретили хохотом. "Я хотел вам сообщить, что Совет министров принял решение отменить повышение норм выработки на десять процентов..." Министра уже никто не слушал. Отмена повышения уже никого не удовлетворяла. Рабочие скандировали: "Долой Ульбрихта! Долой СЕПГ! Свободные выборы!"

За драматическими событиями из западного сектора столицы наблюдали репортеры RIAS - "Радио американского сектора": "Выстрелы на Потсдамской площади. Отсюда нам не видно, кто стреляет - русские или местные полицейские. Вот примерно рота советских солдат отогнала демонстрантов метров на 50… Теперь трогается с места первый танк Т-34 и едет по направлению к толпе…".

Более трёх десятилетий Германия не знала ничего подобного. Восстание охватило всю страну. Демонстрации и митинги проходили в 270 городах и посёлках ГДР. В Биттерфельде, Гёрлитце и Мерзебурге рабочие штурмовали райотделы "штази" - министерства государственной безопасности. В Лейпциге, Магдебурге и Галле были разгромлены обкомы партии. В Бранденбурге, Гере и Йене из тюрем освободили политзаключённых. Более миллиона восточных немцев вышли 17-го июня на улицы - вдохнуть свободы.

В Восточном Берлине сотни тысяч людей собрались на Александр-платц, на Потсдамской площади и у Бранденбургских ворот. 22-летний водитель грузовика Хорст Валентин взобрался вместе с приятелем на самый верх Бранденбургских ворот, снял красный флаг и водрузил другой - с медведем, символом Берлина. В город со всех концов ГДР прибывают всё новые и новые демонстранты - в электричках, поездах, грузовиках...

Утром 17 июня в Берлине забастовка была уже всеобщей. Рабочие, собиравшиеся на предприятиях, там же строились в колонны и направлялись в центр города. Уже в 7 часов на площади Штраусбергер собралась 10-тысячная толпа. К полудню численность манифестантов в городе достигла 150 000 человек. Лозунгами манифестантов были: «Долой правительство! Долой Народную Полицию!» «Мы не хотим быть рабами, мы хотим быть свободными!». Большую популярность приобрели лозунги, направленные лично против В. Ульбрихта: «Бородка, брюхо и очки — это не воля народа!» «У нас нет иной цели — Козлобородый должен уйти!». Также выдвигались лозунги, направленные против оккупационных войск: «Русские, убирайтесь вон!». Впрочем, антисоветские лозунги, с энтузиазмом выдвигавшиеся присоединившимися к демонстрантам жителями Западного Берлина, не нашли особой поддержки у восточноберлинцев.

Были разгромлены пограничные знаки и сооружения на границах советского и западного секторов города. Толпа громила полицейские участки, здания партийных и государственных органов и газетные киоски, продававшие коммунистическую прессу. Участники волнений уничтожали символы коммунистической власти — флаги, плакаты, портреты и пр. Были осаждены полицейские казармы; восставшие также попытались освободить заключённых из тюрьмы. Дом Министерств был разгромлен; оттуда толпа двинулась к театру Фридрихштадтпаласт, где шло заседание актива СЕПГ, и партийное руководство спешно эвакуировалось под защиту советских войск в Карлсхорст. Город фактически оказался в руках участников волнений.

В 14 часов по радио транслировалось заявление премьер-министра ГДР Отто Гротеволя. В ней он ещё раз подчеркнул отмену повышения норм. Он говорил, что восстание — «труд провокаторов и фашистских агентов иностранных держав и их пособников из германских капиталистических монополий». Он призвал всех «рабочих и честных граждан» помогать «в захвате провокаторов и их передаче государственным органам».

Вечером лидер западноберлинского отделения Германской Федерации Профсоюзов Эрнст Шарновский в выступлении по радио призвал западных берлинцев поддержать протестующих.

С 16 по 21 июня 1953 года демонстрации и забастовки охватили почти 700 из 5.585 населенных пунктов ГДР. 17-18 июня советская военная администрация установила комендантский час в 167 из 217 районов советской зоны оккупации. В общей сложности в восстании принимало участие более миллиона человек. Забастовками было охвачено более 1.000 предприятий и товариществ. Восставшие захватили более 250 административных зданий, в том числе - окружные управления госбезопасности (в городах Ниски, Гёрлиц, Биттерфельд, Йена и Мерзебург), районные комитеты правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) в Галле и Магдебурге.

В Дрездене участники массовых волнений захватили радиостанцию и начали передавать сообщения, разоблачающие государственную пропаганду; в Галле были захвачены редакции газет, в Биттерфельде забастовочный комитет послал в Берлин телеграмму с требованием «сформирования временного правительства, составленного из революционных рабочих». Согласно последним исследованиям, волнения были не менее чем в 701 населенном пункте Германии (и это, видимо, ещё неполное число).

В Дрездене собралось около 20 000 человек на площадях Театерплац, Постплац, Плац-дер-Айнхайт, перед нойштадтским и главным вокзалом.

В Гёрлице рабочие образовали забастовочный комитет и систематически оккупируют здания СЕПГ, госбезопасности, массовых организаций и тюрьму. Рабочие образовали новое городское управление под названием «Городской комитет». Освобождаются заключённые. Как и в Биттерфельде, формулируются политические требования, в том числе о пересмотре восточной границы ГДР по линии Одер-Нейссе. В демонстрации приняло участие около 50 000 человек. Только объявление чрезвычайного положения и применение советских оккупационных сил могло остановить народное волнение.

Округ Халле был одним из центров восстания. Все 22 района сообщили о забастовках и акциях протеста. Наряду со столицей округа такие промышленные центры как Лойна, Биттерфельд, Вольфен, Вайссенфельс и Айслебен, но и более мелкие города как Кведлинбург и Кётэн были точками опоры протестующих.

Особо следует отметить промышленный регион Биттерфельд, где центральный забастовочный комитет координировал акции 30 000 бастующих. Целенаправленно хорошо организованные рабочие в Биттерфельде заняли здания Народной полиции, городского управления, Государственной безопасности и тюрьмы, чтобы парализовать государственный аппарат. Столкновений с применением оружия не было по той причине, что начальник районного управления полиции Носсек утром объездил заводы в Вольфене и Биттерфельде и приказал хранить все виды оружия в комнатах хранения оружия и этим фактически обезоружил охрану заводов.

В Халле 4 демонстранта было расстреляно полицией. Около 18 часов собралось примерно 60 000 человек на рыночной площади Халлмаркт в центре города. Советские танки разогнали протестующих.

Из города Вайда сообщается о перестрелках вооружённых шахтёров с Казарменной полицией (предшественником Национальной народной армии).

В городе Йена собирается от 10 000 до 20 000 человек. Здания районного управления СЕПГ, тюрьмы и госбезопасности находятся в руках протестующих. После объявления о чрезвычайном положении в 16 часов советские оккупационные войска разгоняют собравшихся. Несмотря на это большие демонстрационные группы ходят по центру города и призывают к продолжении акций протеста.

17-20 июня тысячи демонстрантов собрались перед 22 тюрьмами страны с целью вызволения заключенных. 20 июня из 12 тюрем были освобождены 1.400 политических заключенных. К концу июня более 1.200 из них были снова арестованы и помещены в тюрьмы, остальным удалось бежать на запад.

К политическим заключенным следует относить и те тысячи предпринимателей бывшей ГДР, которые были поставлены перед ультиматумом - добровольно уступить все свои производственные мощности государству или стать "врагами народа" со всеми вытекающими последствиями. Резким повышением налогов СЕПГ разрушила весь тот средний класс, на плечах которого взошло экономическое чудо ФРГ. Среди тех, кто внёс свой интеллектуальный и профессиональный вклад в быстрое развитие Западной Германии, были и десятки тысяч немцев, бежавших из ГДР.

Спонтанно поднявшееся восстание быстро пошло под политическими лозунгами: "Долой СЕПГ", "Свободные выборы", "Освобождение политзаключенных", "Отставка правительства", "Вывод оккупационных войск со всей территории Германии", "Воссоединение". Немцы, изгнанные из бывших восточных частей рейха, требовали пересмотра границы по Одеру-Нейсе. Наряду с этими лозунгами звучали требования, касающиеся повседневной жизни и трудовых отношений; по мере развертывания восстания они уступили, однако, первенство требованиям чисто политическим. То, что началось как волнения рабочих, за несколько часов превратилось в народное восстание с явными признаками революции. Эту революцию удалось подавить лишь с помощью советских танков.

Утром 17 июня советский военный комендант Восточного Берлина генерал-майор Диброва ввел в городе с 13 часов чрезвычайное положение, к Потсдамской площади - центру восстания - были стянуты танки. Были запрещены митинги, демонстрации, собрания, появление в общественных местах группами численностью более 3-х человек, установлен комендантский час.

И поныне упорно ходит слух, будто некоторые советские солдаты отказались стрелять в рабочих, штурмовавших тюрьму в Магдебурге и, как следствие, 18 (по другой версии — 41) военнослужащий были расстреляны 28 июня 1953 года в близлежащем городке Бидериц. Приводятся даже имена трёх из расстрелянных.

По мнению советских исследователей и работников спецслужб, этот слух являлся проявлением антисоветской пропаганды времён холодной войны. В глазах же самих немцев этот предполагаемый факт служил к чести советских солдат, и 16 июня 1954 года бывшие участники восстания поставили в западном районе Берлина Целендорф, на Потсдамер-шоссе, своеобразный обелиск — усечённую каменную пирамиду с надписью (на немецком языке): «Русским офицерам и солдатам, которым пришлось умереть, потому что они отказались стрелять в борцов за свободу 17 июня 1953».

Хотя советские войска уже 17 июня стали в значительной степени контролировать ситуацию, в следующие дни также проходили протесты. Больше всего 18 июня, но в отдельных заводах вплоть до июля. 10 и 11 июля рабочие бастовали в фирме «Carl Zeiss» в городе Йена и 16 и 17 июля в заводе «Buna» в Шкопау. Но размах протеста 17 июня уже не был достигнут.

Силой оружия восстание было подавлено - и в Берлине, и в других городах ГДР. Погибло не менее 125 человек, многие сотни ранены. Радио ГДР торжественно возвестило: "Подразделения народной полиции и советские оккупационные власти всего за несколько часов разгромили путч. Проникшие из Западного Берлина провокаторы арестованы. Пресечена не демонстрация рабочих, пресечена акция бандитов".

Некоторые уроки из восстания руководство ГДР извлекло: если на прилавках пусто, никакие лозунги не помогут. Повышение норм выработки было отменено, и даже цены на многие товары снижены на 10-20 процентов. Власти решили в дальнейшем действовать кнутом и пряником. Впрочем, больше все же кнутом: по стране прокатилась волна показательных процессов. Но главный вывод, сделанный Вальтером Ульбрихтом со товарищи, сводился к необходимости всячески укреплять органы госбезопасности и репрессивный аппарат.

После воссоединения Германии, когда открылись архивы восточногерманской госбезопасности и партийные архивы, выяснилось, что сотрудники "штази" затратили неимоверные усилия, чтобы доказать участие американских провокаторов и адэнауэровских агентов в организации восстания 17-го июня. И не сумели этого сделать. Один из документов госбезопасности гласит: "Западных контактов в ходе расследования не выявлено". Но не могли же партийные пропагандисты признать, что восстали свои, да ещё и рабочие, о которых они, коммунисты, так пекутся?!

День 17 июня был объявлен в ФРГ национальным праздником — Днём немецкого единства. В 1990 году праздник был перенесён на 3 октября — дату объединения. В Западном Берлине, как указывалось, вскоре после событий был поставлен памятник предполагаемым советским жертвам, а продолжение улицы Унтер-ден-Линден от Бранденбургских ворот до Кайзер-дамм, ранее названная Шарлоттенбургер-аллее, получила название «Улица 17 Июня».

Западноберлинские почтовые марки 1953 года

В 1994 в центре Магдебурга была обнаружена братская могила с останками 32 молодых людей, убитых, по заключению экспертов, между 1945 и 1960 годами (до весны 1945 года незаметно сделать захоронение в центре города было невозможно). Выдвигались предположения, что это — либо жертвы Гестапо, расстрелянные весной 1945 года, либо советские жертвы 17 июня 1953 года. Пыльца, обнаруженная экспертами в носовых ходах у 7 черепов из 21 проверенных, позволила сделать заключение, что смерть этих лиц наступила в июне — июле. Это склонило мнение исследователей в пользу второго предположения.

До 1990-х восстание не было предметом изучения советских историков. В официальной науке оно определялись как «фашистская вылазка». В современной российской историографии устоявшегося определения тоже нет. В отличие от западных коллег, которые пишут о «рабочем восстании» или «народном восстании», российские историки и педагоги пользуются нейтральным определением: «события в ГДР 17 июня 1953 года».

фотографии: АР / Reuters / Scanpix

Братская могила и музей 11 погибших берлинцев на кладбище Зеештрассе

60 лет назад в ГДР произошло первое в Восточной Европе массовое выступление против советской модели социализма.

Опубликованные архивные документы приводят к сенсационному выводу: возможно, восточные немцы совершили трагическую ошибку, проявив поспешность и нетерпение. Не исключено, что Германия еще в середине 1950-х годов могла стать единым и свободным государством, но восстание склонило чашу весов в пользу московских и берлинских "ястребов".

Если в Венгрии и Чехословакии реформаторские тенденции вызревали внутри правящих партий, то в Восточной Германии имело место классическое стихийное выступление "снизу". Не было и затяжной политической борьбы: все завершилось за два дня.

Западные исследователи пишут о "рабочем восстании" или "народном восстании", официальные российские историки сегодня предпочитают нейтральный термин "события в ГДР 17 июня 1953 года".

Одним из непосредственных поводов стало резкое повышение цен на сахар и, соответственно, на джем, без которого немцы, в том числе малообеспеченные, не мыслили завтрака.

Руководители и граждане СССР, не осведомленные об этой национальной особенности, сочли, что немцы бесятся с жиру. Недоразумение углубилось из-за того, что слово "джем" было неточно переведено как "мармелад". События впоследствии порой неофициально именовали "мармеладным бунтом".

Старшему поколению они запомнились перебоями с железнодорожными билетами в связи с тем, что офицеры получили приказ прервать отпуска и немедленно прибыть в свои части. Советские газеты без обиняков именовали участников выступлений "недобитыми фашистами", а сидение на вокзалах в разгар летнего сезона симпатий к ним, естественно, не добавило.

Массированная атака

Причин для недовольства у восточных немцев хватало и помимо джема.

10 июля 1952 года промосковский лидер Вальтер Ульбрихт на II конференции Социалистической единой партии Германии провозгласил курс на "планомерное строительство социализма", вылившееся в борьбу с частной торговлей, форсированное развитие тяжелой промышленности и коллективизацию в деревне, только колхозы именовались при этом "кооперативами". В результате около полумиллиона гектаров земли весной 1953 года остались незасеянными.

Повышение зарплаты неквалифицированным рабочим, преподнесенное как забота о трудящихся, привело к кризису на потребительском рынке, в котором пропаганда винила "спекулянтов и гроссбауэров" (немецкий аналог советских "кулаков").

По требованию СССР началось интенсивное строительство Народной Армии. Военные расходы в 1953 году поднялись до 11% бюджета.

Нарастали политические и особенно антицерковные репрессии, в частности, были арестованы практически в полном составе молодежные лютеранские организации "Молодая община" и "Евангелическая студенческая община".

Разница в уровнях жизни была особенно наглядной в условиях тогда еще открытой границы с Западным Берлином. С января 1951-го по апрель 1953 года против курса Ульбрихта "проголосовали ногами" 447 тысяч человек, из них 50 тысяч в марте 1953 года.

В апреле резко выросли цены на хлеб, мясо, сахар, одежду, обувь и общественный транспорт.

28 мая власти объявили о повышении норм выработки на заводах, якобы по просьбе самих рабочих. Особенно обозлило людей явно неудачное решение приурочить его к 30 июня – дню 60-летия Ульбрихта.

9 июня началась забастовка рабочих-сталелитейщиков в Хеннингсдорфе. Администрация предприятия объявила премию в 1000 марок за выявление "подстрекателей". Неизвестно, выплачивались ли кому-либо деньги, но пять человек были арестованы.

12 июня около 2,5 тысяч работников завода в Бранденбурге устроили митинг, требуя освободить из тюрьмы своего бывшего хозяина.

15 июня не вышли на работу строители госпиталя в берлинском районе Фридрихсхайн. К ним присоединились коллеги, занятые возведением элитного жилья для номенклатуры на улице, ранее переименованной в Сталиналлее.

На следующий день около 10 тысяч демонстрантов с утра двинулись к зданию коммунистических профсоюзов, а, найдя его пустым, переместились к Дому министерств на Лейпцигерштрассе.

Начался митинг. Кроме снижения цен и сохранения старых норм выработки, прозвучали политические лозунги: свободные выборы, освобождение политзаключенных, роспуск Народной Армии, объединение Германии.

На экстренном заседании правительства было решено отменить повышение норм, о чем сообщил выступивший перед митингующими министр промышленности Фриц Зельбманн, но те не поверили, требуя разговора с Ульбрихтом или премьером Отто Гротеволем.

17 июня в Берлине началась всеобщая забастовка. Собираясь на предприятиях, рабочие строились в колонны и шли в центр. Около 150 тысяч манифестантов несли кустарно изготовленные лозунги: "Долой правительство!", "Мы не хотим быть рабами, мы хотим быть свободными!"

Много плакатов было направлено лично против Ульбрихта: "Козлобородый должен уйти!"

Повсюду громили партийные и правительственные здания, полицейские участки, киоски с коммунистической прессой и разделительные сооружения на границах советского и западных секторов города. Начальство бежало в Карлхорст под защиту советских войск. Город оказался в руках восставших.

Благодаря передачам западного радио о событиях в Берлине узнали по всей стране. Десятки тысяч людей приняли участие в волнениях в Дрездене, Галле, Магдебурге, Лейпциге и других городах.

В общей сложности подверглись разгрому около 160 правительственных зданий, 12 полицейских участков, девять тюрем, из которых освободили порядка 1400 человек.

Танки на улицах

Только в Берлине дислоцировались 20 советских пехотных и танковых полков.

16 июня власти ГДР обратились к Москве за военной помощью. Решение было принято вечером того же дня.

В ночь с 16-го на 17-е Ульбрихт и Гротеволь получили от командующего советскими войсками будущего министра обороны Андрея Гречко и советского верховного комиссара в Восточной Германии Владимира Семенова заверения, что в беде их не оставят.

Для руководства операцией в ГДР срочно вылетел вице-премьер и министр внутренних дел СССР Лаврентий Берия, имевший воинское звание маршала.

Около полудня 17 июня на улицы Берлина и других городов выдвинулись несколько сотен единиц советской бронетехники в сопровождении подразделений "народной полиции". Участники выступлений стали кидать в танки камнями, советские военнослужащие открыли огонь на поражение.

В 13:00 премьер Гротеволь зачитал по радио указ о введении чрезвычайного положения, сохранявшегося до 29 июня.

К вечеру советские войска благодаря подавляющему силовому превосходству практически полностью овладели ситуацией. Попытки провести демонстрации на следующий день были жестко пресечены. Забастовки на отдельных предприятиях продолжались и в июле, но выходить на улицы больше никто не решался.

Жертвы

По имеющимся данным, в ходе подавления волнений были убиты 125 человек. Советские военные суды приговорили к расстрелу 29 граждан ГДР, и сто - к различным срокам заключения. Около двадцати из них были отправлены в советские лагеря.

Власти ГДР арестовали около 20 тысяч человек, двое были приговорены к смертной казни, 1524 к лишению свободы, в том числе трое пожизненно.

На стороне режима погибли пять человек, 46, в основном полицейских, были ранены, 14 из них тяжело.

Широко известна история о том, что 28 июня в лесу под Магдебургом за отказ стрелять в безоружное население были казнены 18 советских солдат. Назывались имена: ефрейтор Александр Щербина, рядовой Василий Дятковский, сержант Николай Тюляков. Еще 23 человека якобы расстреляли примерно тогда же в помещении скотобойни в берлинском районе Фридрихсгайн. В 1954 году в Западном Берлине им поставили памятник.

Мнения исследователей относительно достоверности данных фактов расходятся. Ряд современных российских источников прямо называет их "легендой".

Первым распространил эту информацию советский перебежчик майор Никита Роньшин.

В 2000 году Главная военная прокуратура России заявила, что документальных подтверждений казни 41 военнослужащего не найдено.

Малоизвестные подробности

По имеющимся данным, после смерти Сталина советское руководство намеревалось отказаться от коммунистических крайностей в отношении ГДР, а, возможно, даже согласиться на ее объединение с ФРГ на условиях превращения Германии в нейтральное государство по образцу Австрии и Финляндии.

Как ни удивительно, эта тенденция шла, в основном, от Берии.

18 мая он предложил коллегам рассмотреть проект постановления Президиума совета министров СССР "Вопросы ГДР", содержавший, в частности, слова: "основной причиной неблагополучного положения является ошибочный в нынешних условиях курс на строительство социализма"; "с советской стороны были даны неправильные указания по вопросам развития ГДР"; "отказаться в настоящее время от курса на строительство социализма в ГДР и создания колхозов"; "пересмотреть проведенные правительством ГДР мероприятия по вытеснению капиталистических элементов".

28 мая проект был принят. По настоянию Вячеслава Молотова, в него добавили лишь одно, но ключевое слово: "от ускоренного курса на строительство социализма".

11 июня центральный орган ЦК СЕПГ "Нойес Дойчланд" вышел с передовой статьей о "новом курсе партии". Тираж был немедленно раскуплен, экземпляры продавались с рук в 30 раз дороже номинала.

Расплывчатая формулировка о "борьбе за единую миролюбивую Германию" породила иллюзии, будто объединение - вопрос решенный, советские войска уже покидают страну, о возвращении частной собственности и многопартийности объявят со дня на день, и надо лишь поднажать, чтобы режим рухнул.

После подавления восстания ни о какой оттепели речь больше не шла.

Позиция Берии по германскому вопросу вскоре стала одним из обвинений против него.

Если в Польше и Венгрии массовые выступления привели к смене руководства и частичной либерализации, благодаря которой эти страны долгое время соревновались за звание "самого веселого барака социалистического лагеря", то Вальтер Ульбрихт правил вплоть до своей смерти в 1973 году, и завинтил гайки еще сильнее.

Уже 21 июня были отменены обещанные несколькими днями ранее восстановление старых норм выработки и снижение цен.

Ульбрихт "вычистил" из партии больше половины секретарей окружкомов, а также министра юстиции, министра госбезопасности и главного редактора "Нойес Дойчланд". Министр юстиции Макс Фехтер за призыв не репрессировать демонстрантов и забастовщиков получил восемь лет тюрьмы.

В 1961 году Берлин разделила Стена.

Ждать перемен восточным немцам пришлось еще 36 лет.

15 июня 1953 г. строители больницы Фридрихсхайн в Восточном Берлине отказались выйти на работу, объявив забастовку. Рабочие требовали отмены увеличения норм дневной выработки. 16 июня в городе распространился слух о том, что полиция занимает строительную площадку больницы. Строители из разных мест Берлина, объединившись в большую колонну, направились сначала к зданию профсоюзов, а потом к министерству промышленности.

Вышедший к рабочим министр пообещал вернуть прежние нормы выработки, но его уже мало кто слушал – на митинге стали выступать ораторы, которые выдвинули политические требования: объединение Германии, свободные выборы и освобождение политзаключенных. Толпа собравшихся требовала Первого секретаря СЕПГ Вальтера Ульбрихта, но он не приехал. Рабочие двинулись к району Сталин-аллее, где строились элитные особняки для новых партийных бонз. Демонстранты отбили у полиции один из автомобилей с громкоговорителями и стали с его помощью призывать людей ко всеобщей забастовке.

Утром 17 июня на площади Штраусбергер собрались на митинг уже около десяти тысяч человек. Лозунгами манифестантов были: «Долой правительство! Долой Народную Полицию!» «Мы не хотим быть рабами, мы хотим быть свободными!» Толпа начала крушить полицейские участки, здания партийных и государственных органов, жечь киоски с коммунистическими газетами, уничтожать символы коммунистической власти. Так началось знаменитое Берлинское восстание 1953 г.

Причины возникновения кризиса в Восточной Германии самые обыденные – правительство Ульбрихта решило строить в стране т.н. «социализм» по советскому образцу. «Приняли – постановили» и государственная машина заработала: по примеру «старшего брата» крестьян стали силком загонять в сельскохозяйственные кооперативы (коллективизация), промышленным рабочим начали исправно увеличивать нормы и штрафовать за малейшую провинность, снижали зарплаты. «Страна строит социалистическое будущее!» Не учитывалость ни местоположение страны, ни менталитет немцев, ни реальные возможности промышленности в разоренной войной стране.

Усилилась вербовка молодежи в казарменную полицию, причем нарушались принципы добровольности. Взыскание налогов с частных предприятий и крестьян сопровождалось принудительными мерами, вплоть до привлечения неплательщиков к уголовной ответственности. На основе закона «Об охране народной собственности» тысячи людей арестовывались и осуждались на 1-3 года за малейшее нарушение закона. За разные формы провинности в первом полугодии 1953 года было осуждено 51 276 человек. Традиционно для коммунистов прижали церковь административными мерами.

Немцы ответили массовым исходом на Запад. За первое полугодие 1953 года из ГДР сбежали 185 327 человек. Политика запретов и насилия привела к перебоям в снабжении населения продуктами питания, предметами первой необходимости, топливом и энергией. 19 апреля 1953 года были повышены цены на продукты, содержавшие сахар.

События июня 1953 г. стали закономерной реакцией на все вышеописанное.

К вечеру 17 июня было разгромлено здание министерства промышленности, высшие руководители партии, которые чуть было не оказались в руках восставших, спешно эвакуировались под защиту советского военного гарнизона в Карлхорсте. Город оказался полностью в руках демонстрантов. Очень быстро восстание распространилось на всю территорию Республики.

На заводах организовывались забастовочные комитеты, захватывались редакции газет, здания местных комитетов СЕПГ. Подверглись осаде и штурму сотни зданий государственных органов, тюрьмы, здания министерства безопасности и полицейского министерства. Было освобождено около 1400 человек. По официальным источникам, было убито 17 и ранено 166 функционеров СЕПГ. В волнениях принимали участие от 3 до 4 миллионов восточных немцев.

Чтобы спасти свое отчаянное положение, партийная верхушка ГДР обратилась за помощью к советскому военному командованию. Принципиальное решение о вооруженном вмешательстве было принято в Москве уже вечером 16 числа. На территории ГДР находились к этому моменту около 20 000 советских военнослужащих. В Берлин срочно приехал Лаврентий Берия.

Против протестующих двинули советские танки и подразделения т.н. «народной полиции». Было объявлено чрезвычайное положение. По толпе демонстрантов, которые пытались забрасывать танки камнями и ломали антенны, был открыт огонь. Столкновения демонстрантов с советскими войсками и полицией продолжались до вечера 17 июня, а наутро начались снова. В Берлине стреляли до 23 июня.

По официальным данным 1953 г. погибло 55 человек, из них 4 женщины и 6 подростков от 14 до 17 лет. 34 человека застрелили на улицах, 5 были казнены советской оккупационной администрацией, двоих казнили власти ГДР. Со стороны властей погибли 5 человек.

В 1990 году были рассекречены документы, из которых следовало, что жертв было в два раза больше - около 125 человек. Оказалось, что верховный военный коммисар получил из Москвы указание показательно расстрелять не менее 12 зачинщиков с опубликованием их имен в прессе. Первым был расстрелян 36-летний художник Вилли Геттлинг, отец двоих детей. Сейчас современные немецкие исследователи говорят о том, что масштаб репрессий был относительно невелик, учитывая какие силы были брошены советским руководством на подавление восстания.

21 июня отменили решение о возвращении старых норм выработки, потом подняли цены на продукты питания. В 1954 году советское правительство отменило режим оккупации и ГДР получила суверенитет. Берлинское восстание 1953 г. стало первым народным выступлением в странах социалистического лагеря, которое было подавлено с помощью военной силы.

«Восставшим стало ясно, что они остались в одиночестве. Появились глубокие сомнения в искренности политики Запада. Противоречие между громкими словами и малыми делами запомнились всем и пошло на пользу власть имущим. В конце концов люди стали устраиваться как могли» (Вилли Брандт, бывший канцлер ФРГ)

Спонтанно поднявшееся восстание быстро пошло под политическими лозунгами: "Долой СЕПГ", "Свободные выборы", "Освобождение политзаключенных", "Отставка правительства", "Вывод оккупационных войск со всей территории Германии", "Воссоединение". Наряду с этими лозунгами звучали требования, касающиеся повседневной жизни и трудовых отношений; по мере развертывания восстания они уступили первенство требованиям чисто политическим. То, что началось как волнения рабочих, за несколько часов превратилось в народное восстание с явными признаками революции. Эту революцию удалось подавить лишь с помощью советских танков.

Друзья, сегодня будет пост об интересных и в то же время малоизвестных для русскоязычного читателя событиях, которые произошли в Германии летом 1953 года — будучи в , я не мог обойти вниманием эту историю. Что произошло в Восточной Германии в эти дни? Советская историография сперва обзывала эти события "фашистским путчем", а ближе к восьмидесятым годам просто стыдливо замалчивала — в то время советские граждане легко догадались бы, что это было самое настоящее народное восстание, направленное против угнетателей, захапавших средства производства и устанавливающих собственные порядки — собственно, именно то, на чём строится вся советская мифология.

Летними протестами 1953 года была охвачена, без преувеличения, вся Германия — только в Восточном Берлине на улицы выходило по 150.000 тысяч человек, которые требовали нормальной жизни и человеческого к себе отношения. И в итоге берлинские манифестанты всё-таки победили — правда, произошло это уже после падения коммунизма в Европе.

Для начала немного истории и рассказ о том, с чего всё началось. После окончания Второй мировой войны Восточный Берлин и часть Германии оказалась в советской оккупационной зоне, где "товарищи из Москвы" стали усиленными темпами строить социализм. Строительство социализма под руководством военной администрации и по советскому образцу предполагало, прежде всего, ряд репрессивных мер — начала ликвидироваться частная собственность и мелкая торговля, началась массовая национализация предприятий, началось массовое раскулачивание и создание колхозов по советскому образцу — в Германии они назывались LPG (Landwirtschaftliche Produktionsgenossenschaft ).

Помимо этого, в 1946 году под руководством советской военной администрации была создана Социалистическая единая партия Германии (SED), которая в точности копировала советскую КПСС сталинского образца. Начались гонения на протестантскую церковь, а в высших школах и университетах был введён обязательный курс Марксизма-Ленинизма — в общем, из только что побеждённого гитлеризма немцев окунули в сталинизм советского образца.

В результате такой деятельности в тюрьмах ГДР становилось всё больше заключённых, а на полках магазинов — всё меньше и меньше товаров, в торговле была введена карточная система. В тех магазинах, где покупателей отоваривали без карточек, были крайне высокие цены — в 1952 году средняя зарплата в ГДР составляла 300 марок, при этом килограмм сахара стоил 12 марок, килограмм масла 24 марки, а килограмм свинины — 15 марок.

При этом от рабочих требовали повышения производительности труда — тогда как из зарплата не позволяла кормить семьи. Под боком у немцев был пример успешной ФРГ, где люди жили намного лучше, и многие бежали туда из советской зоны оккупации, что ещё ухудшало ситуацию в ГДР — за границу советской зоны оккупации бежали самые лучшие и активные, с июня 1952 по май 1953-го уехало 312.000 человек, причём цифра росла в геометрической прогрессии — только в мае уехало более 50.000 человек.

Восточные немцы ждали, что после смерти Сталина станет лучше, но этого не произошло — помер в марте 1953 года, а уже в мае ЦК компартии Германии принимает решение о ещё большем увеличении норм выработки — рабочие должны были вкалывать больше на 10-15% с сохранением той же самой зарплаты, и без того нищенской . Руководство профсоюзов теоретически должно было защитить рабочих, но оно находилось под пятой советских военных, и сказало — "да, всё верно, повышение норм правильное".

Это стало последней каплей, после чего в Восточной Германии началось массовое восстание рабочих.

02. В Восточном Берлине есть целый проспект престижных "сталинок," которые возводились в конце сороковых — начале пятидесятых годов, располагаются они на нынешней Карл Маркс-аллее, которая в пятидесятые годы носила название Сталин-аллее. Эти шикарные дома должны были показать "торжество социализма" и "привольную жизнь простого народа в Восточной Германии", но на самом деле дома эти строились для партийной номенклатуры, а возводили их (точно так же, как и в СССР) полуголодные рабочие, жившие в бараках — тот самый простой народ.

03. Именно строители этих самых сталинок и восстали первыми — наверное, они первыми воочию убедились, насколько сильно слова о "всеобщем равенстве и братстве" расходятся с реальностью. Волнения начались 15 июня 1953 года — делегация рабочих поехала на грузовике к Дому министерств и потребовала не увеличивать нормы выработки — но рабочим вместо ответа по фактам заявили, что те действуют "по указке из Западного Берлина", и вообще "мерзавцы и фашисты".

04. Одновременно с этим партийное руководство начало готовить агитаторов, которые должны были "объяснить" строителям, что работать бесплатно — это очень правильно и по-коммунистически. 16 июня часть рабочих-забастовщиков была закрыта на территории одной из берлинских строек, что тут же стало известно среди рабочих на Сталин-аллее — рабочие стали собираться, чтобы пойти и освободить друзей.

05. В результате на Сталин-аллее началась целая рабочая демонстрация, число участников которой быстро достигло 10.000 человек, рабочие шли вот по этим улицам среди богатых новостроек, возводимых нищим народом для партийных чиновников. Рабочие громко скандировали — "Коллеги, присоединяйтесь! Мы хотим быть свободными людьми!".

06. В нескольких сотнях метров от Потсдамер-плац, вплотную к перекрестку с Лейпциг-штрасе находится бывшее министерство авиации Геринга, в котором с 1949 года располагались советские министерства, здание стало называться Дом министерств. 16 июня 1953 года в 14 часов перед Домом министерств начался массовый митинг — туда пришла толпа рабочих со Сталин-аллее, в которую по дороге влились и другие рабочие — каменщики, штукатурщики, металлурги, разнорабочие, железнодорожники.

07. Советская пропаганда назвала это выступление "фашистской вылазкой", но на самом деле у Дома министерств не прозвучало ни одно нацистского лозунга и даже не было сказано ничего плохого в отношении (об этом писали сами советские осведомители). Рабочие с аллеи Сталина требовали, чтобы к ним вышел премьер-министр Отто Гротеволь. "Долой эксплуатацию!" Долой правительство голода" — скандировали демонстранты.

08. Правительство не предпринимало никаких мер, и рано утром 17 июня в Восточном Берлине началась всеобщая забастовка. Десятки тысяч рабочих собрались на Штраусбергеп платц — на центральной площади среди тех самых номенклатурных "сталинок" стояла толпа полуголодных и плохо одетых рабочих, возводивших всё это великолепие для "коммунистических господ".

09. Во дворах Сталин-аллее рабочие срывали советские плакаты, которые призывали рабоать всё больше и больше, перевыполняя нормы. К полудню численность манифестантов в центре Восточного Берлина достигла численности в 150.000 человек.

10. Десятки тысяч людей вышли также и на Александерплац — прямо к этой площади и ведет Сталин-аллее, которая сейчас носит название Карл Маркс-аллее. Люди скандировали "Мы не хотим быть рабами, мы хотим быть свободными людьми!".

11. Собравшиеся на Александерплац рабочие требовали всё того же — увеличения зарплаты, создание человеческих условий труда и отмену невероятно высоких норм выработки. Ещё рабочие выдвигали требования о создании по-настоящему назависимых профсоюзов, которые будут отстаивать их права.

12. Власти не собирались выполнять требования манифестантов, и на Александерплац, Сталин-аллее и другие центральные улицы Берлина начала выходить армейская бронетехника. На броне сидели русские солдаты, вооруженные винтовками и автоматами. В центр Берлина техника выходила в полном боевом снаряжении, с приданным полевым госпиталем и полевой кухней.

13. Около полудня 17 июня 1953 года советские танки были брошены на протестующих — это произошло вот здесь, возле здания Цейхгауза, что располагается в самом начале бульвара Унтер-ден-Линден.

14. Вскоре у здания Цейхгауза гусеницы одного из танков задавили рабочего — позже на этом месте был установлен крест, а сейчас внутри Цейхгауза есть отдельный выставочный зал, рассказывающий о событиях лета 1953 года в Берлине.

15. Танки заняли боевые позиции вокруг Цейхгауза, после чего пошли в район Вильгельмштрассе и в район Потсдамской площади. Вскоре после этого раздались первые выстрелы — согласно рассказам, солдаты стреляли в основном поверх голов, но жертвы среди протестующих тоже были.

16. Как сообщают очевидцы событий и даже советские "осведомители", затесавшиеся в среду протестующих — не было никаких атак демонстрантов на советские танки — у протестующих не было никакого оружия, не было "коктейлей Молотова" или чего-то подобного. На нескольких снимках событий тех лет запечатлены несколько молодых людей, бросающих камни в советские танки — они старались повредить антенну радиосвязи, и это было скорее исключением.

17. Между тем, колонна танков двигалась от Цейхгауза по бульвару Унтер-ден-Линден к Бранденбургским воротам — где тоже проходили массовые выступления немецких рабочих.

18. Вот что вспоминает о тех событиях студент-геолог Эрих Кулик, который оказался в те дни в центре колонны манифестантов:

"На углу Фридрихштрассе я впервые оглянулся. Мне стало страшно, когда я увидел, как много людей присоединилось к колонне. Вниз по улице, до самых Бранденбургских ворот, было не протолкнуться, толпа все росла и росла…

На углу Шарлоттенштрассе мы вдруг услышали гул надвигающихся танков и сразу же увидели разбегающихся в панике демонстрантов. Голова нашей колонны продвигалась теперь медленно и с опаской. На мосту через Шпрее показались танки. Они прибавили газу и двинулись прямо на нас, три тяжелых танка шли в ряд, а по тротуару бронированные автомобили. Не знаю, как удалось демонстрантам так быстро освободить улицу и где смогло укрыться такое количество людей. Я спрятался за памятником Гумбольдту перед входом в университет. В мгновение ока на высокой металлической изгороди позади меня не осталось ни одного свободного места. Лица русских, сидящих на танках, сияли, они вовсю улыбались, махали нам руками и выглядели очень дружелюбно. За танками, их было 15 штук, следовали грузовики с пехотой, легкая артиллерия, полевая кухня и лазарет. Всё, как на войне.

Минут через шесть, когда всё закончилось, люди все ещё смотрели вслед удаляющейся колонне техники. Я пошёл на площадь перед Берлинским собором. Незадолго до этого русские задавили там старушку. «Ей не хватило сил отбежать в сторону, - рассказывали очевидцы, - автомобиль хоть и затормозил, но было уже поздно. На месте происшествия быстро соорудили небольшое надгробье из кирпича, покрыли его чёрно-красно-золотым флагом, а поверх положили маленький деревянный крест" .

19. Бульвар Унтер-ден-Линден в те дни был весь изрезан танковыми траками — военные ехали в район Бранденбургских ворот, чтобы разогнать собравшихся там рабочих.

20. Параллельно с военными работала и восточногерманская полиция — в городе устанавливались многочисленные заграждения, полиция старалась недопустить разрастания восстания. А между тем, в нём не было ничего "подлинно антисоветского" — рабочие на заводах организовывали забастовочные комитеты и старались взять власть в свои руки.

21. Возле Бранденбургских ворот произошло знаковое событие — красный флаг, реявший на воротах, вдруг полетел вних — двое молодых людей залезли наверх и сбросили флаг под ноги протестующих.

22. Бастующие рабочие оцепляли здания — 5 окружных учреждений министерства Госбезопасности, два окружных комитета СЕПГ, десятки полицейских участков оказались под народным контролем. И может быть, объединение Германии произошло бы уже в 1953 году, но делу помешали советские танки — они не дали протестующим рабочим сделать это и разогнали манифестантов.

23. В ходе июньских событий 1953 года погибло более 50 человек — точные данные о погибших неизвестны до сих пор. В подавлении восстания участвовали 16 дивизий, из них три дивизии с 600 танками только в Берлине. Ответственным за подавление восстания был назначен комиссар Владимир Семенов — по его словам, из Москвы требовали кровавой расправы над рабочими, но он заменил приказ Берии "стрелять по людям" на приказ "стрелять поверх голов". Иначе жертв могло быть гораздо больше...

Какой итог был у Берлинского восстания 1953 года? В итоге немецкие рабочие всё равно получили свои права, настоящие профсоюзы и человечкские условия труда, а Германия стала единой — пусть и произошло это не летом 1953 года, а в 1989-м году.

А вместо эпилога я хотел бы поместить стихотворение Бертольда Брехта, посвящённые восстанию 1953 года:

После восстания 17 июня
По распоряжению секретаря Союза писателей
На Сталиналлее распространялись листовки,
В которых сообщалось, что народ
Потерял доверие правительства
И мог бы вернуть его только удвоенной работой.
Hе было бы разве проще правительству
Распустить народ
И выбрать новый?

Напишите в комментариях, что вы думаете по этому поводу.

В советской зоне оккупации Германии началась радикальная переделка всей жизни по коммунистическому образцу – от системы образования и СМИ до экономики. В апреле 1946 г. по образцу КПСС была создана правящая Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ, Sozialistische Einheitspartei Deutschlands, SED). Нарастали политические и антицерковные репрессии, в частности, были разгромлены молодёжные христианские организации – "Молодая община" и "Евангелическая студенческая община", их руководство арестовано.

23 мая 1949 г. в западных зонах оккупации была провозглашена Федеративная Республика Германия. 7 октября 1949 г. в советской зоне "Народный совет" объявил о создании Германской Демократической Республики. На Второй партконференции СЕПГ 9-12 июля 1952 г. её генеральный секретарь Вальтер Ульбрихт провозгласил курс на «ускоренное построение основ социализма». Была проведена массовая национализация, в ходе которой на смену частному сектору пришли "народные предприятия" (Volkseigener Betrieb). Происходило насильственное раскулачивание крупных крестьянских хозяйств и создание "сельскохозяйственных производственных кооперативов" (Landwirtschaftliche Produktionsgenossenschaft, LPG) типа советских колхозов. Принимались меры против мелких собственников и частной торговли.

Введённый по советскому образцу первый пятилетний план экономического развития (1951-1955) предусматривал ускоренное развитие тяжёлой промышленности, что отразилось на производстве товаров широкого потребления. Многие товары оказались в Восточной Германии в дефиците: их можно было получить лишь по карточкам. В апреле 1953 г. к тому же выросли цены на общественный транспорт, одежду и многие продукты.

В результате стал нарастать отток населения с востока на запад. С июня 1952 по май 1953 гг. бежало около 312 000 человек – вдвое больше, чем годом ранее. Прежде всего, на Запад бежали высококвалифицированные кадры, и это создавало новые экономические проблемы.

С мая 1952 г. была укреплена западная государственная граница ГДР, включившая 10-метровую контрольно-следовую полосу, 500-метровую защитную полосу и 5-километровую запретную зону. Однако граница с Западным Берлином оставалась открытой, через нее и шел поток беженцев на запад. Это была привлекательная "витрина свободного мира" с роскошными магазинами и бурной общественной жизнью. Там расположились пропагандистские центры и структуры разведслужб, а также эмигрантские организации, стремившиеся распространять свою литературу среди советских военнослужащих и тысяч гражданских специалистов, хлопотавших вокруг большого трофея, немецкой промышленности. Наиболее активен был , использовавший для заброски листовок воздушные шары и открывший Комитет помощи беженцам (см. подробнее: Я. Трушнович. О немецком востании 1953 г. // Посев. 1983. № 6; Е.Романов. В борьбе за Россию. М., 1999, с. 105-110).

ПС. Должен отметить, что присущая немцам любовь к порядку в дальнейшем вполне прояила себя и в ГДР в оставшейся части населения в виде дисциплинированной лояльности новой власти. Это было очевидно даже в сравнении с СССР. Так, в 1973-1974 гг. наша группа московских студентов по программе обмена училась в Йенском университете. Меня удивило, как серьезно немецкие студенты относятся к свом "комсомольским" собраниям. В их глазах мы вели себя столь свободно (вступали в политические споры, слушали западные радиопередачи, я познакомился с кругом инакомыслящих и приносил от них в общежитие для чтения "сомнительные" книги, например, Ницше, и "Доктор Живаго" впервые прочел по-немецки), что немецкие студенты стали писать на нас доносы, а курировавший нас преподаватель, связанный со "штази", предупредил, чтобы мы прекратили "обезславливать СССР". – М.Н.