«Кровавое воскресенье» — начало Первой русской революции. Кровавое Воскресенье (1905). История провокации. Последствия Кровавое воскресенье 22 января 1905

В 1905 - 1907 годах в России произошли события, которые впоследствии назвали первой русской революцией. Началом этих событий считается январь 1905 года, когда в политическую борьбу вступили рабочие одного из петербургских заводов.

Еще в 1904 году молодой священник Петербургской пересыльной тюрьмы Георгий Гапон при содействии полиции и городских властей создал в городе рабочую организацию "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга". В первые месяцы рабочие просто устраивали общие вечера, часто с чаем, танцами, открыли кассу взаимопомощи. К концу 1904 года членами "Собрания" были уже около 9 тысяч человек. В декабре 1904 года один из мастеров Путиловского завода уволил четверых рабочих, которые были членами организации. "Собрание" немедленно выступило в поддержку товарищей, отправило делегацию к директору завода, и, несмотря на его попытки загладить конфликт, рабочие решили в знак протеста прекратить работу. 2 января 1905 года огромный Путиловский завод остановился. Бастующие выдвинули уже возросшие требования: установить 8-часовой рабочий день, повысить жалование. К забастовке постепенно подключились другие столичные заводы, и через несколько дней в Петербурге бастовало уже 150 тысяч рабочих.

Г.Гапон выступал на собраниях, призывая идти с мирным шествием к царю, который один может заступиться за рабочих. Он даже помог подготовить обращение к Николаю II, в котором были такие строчки: "Мы обнищали, нас угнетают, .. в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам… Нет больше сил, Государь… Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук. Взгляни без гнева …на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для Тебя, Государь!" В обращении перечислялись просьбы рабочих, в него впервые были включены требования политических свобод, организации Учредительного собрания, - это была практически революционная программа. На 9 января было назначено мирное шествие к Зимнему дворцу. Гапон уверял, что царь должен выйти к рабочим и принять от них обращение.

9 января на улицы Петербурга вышли около 140 тысяч рабочих. Колонны во главе с Г. Гапоном направились к Зимнему дворцу. Рабочие пришли с семьями, детьми, празднично одетые, они несли портреты царя, иконы, кресты, пели молитвы. По всему городу шествие встречало вооруженных солдат, но никто не хотел верить, что они могут стрелять. Николай II в этот день был в Царском селе, но рабочие верили, что он приедет, чтобы выслушать их просьбы. Когда одна из колонн подошла к Зимнему дворцу, неожиданно раздались выстрелы. Упали первые убитые и раненные.


Люди, державшие иконы и портреты царя, свято верили в то, что солдаты не посмеют стрелять в них, но грянул новый залп, и на землю стали падать те, кто нес и эти святыни. Толпа смешалась, люди бросились бежать, раздавались крики, плач, новые выстрелы. Не меньше рабочих был потрясен и сам Г. Гапон.


9 января назвали "кровавым воскресеньем". На улицах столицы в этот день погибло от 130 до 200 рабочих, число раненных достигло 800 человек. Полиция распорядилась не отдавать трупы погибших родственникам, их похоронили тайно ночью.


События "кровавого воскресенья" потрясли всю Россию. Портреты царя, прежде чтимые, рвали и топтали. Потрясенный расстрелом рабочих Г. Гапон воскликнул: "Нет больше Бога, нету больше царя!" В своем новом обращении к народу он написал: "Братья товарищи-рабочие! Невинная кровь все же пролилась… Пули царских солдат... прострелили царский портрет и убили нашу веру в царя. Так отомстим же, братья, проклятому народом царю,…министрам, всем грабителям несчастной русской земли. Смерть им всем!"

Максим Горький, не меньше других потрясенный случившимся, позже написал очерк "9 января", в котором рассказал о событиях этого страшного дня: "Казалось, что больше всего в груди людей влилось холодного, мертвящего душу изумления. Ведь за несколько ничтожных минут перед этим они шли, ясно видя перед собою цель пути, перед ними величаво стоял сказочный образ… Два залпа, кровь, трупы, стоны и - все встали перед серой пустотой, бессильные, с разорванными сердцами".

Трагические события 9 января в Петербурге стали днем начал первой русской революции, которая охватила всю Россию.

А теперь поссмотрим на события с другой стороны...

"Обратимся к главному свидетелю той трагедии – бывшему священнику Гапону.
Вот что было написано в большевистской «Искре»: «Гапон заявил накануне на митинге: «Если... не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы... и наша возьмет».

Откуда оружие? Эсеры обещали.

Начальник петербургского охранного отделения А. В. Герасимов в своих воспоминаниях со ссылкой на Гапона писал, что якобы существовал план убить царя: «Внезапно я его спросил, верно ли, что 9 января был план застрелить государя при выходе его к народу. Гапон ответил: „Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился. Я узнал о нем гораздо позже. Это был не мой план, но Рутенберга… Господь его спас…“».

Появляется фигура Рутенберга. Кто это?

Рутенберг Пинхас Моисеевич , 1878 года рождения, активный участник русских революций 1905 и 1917 годов, один из руководителей сионистского движения, организатор Еврейского Легиона и Американского Еврейского Конгресса. Крайне любопытная фигура.
В 1905 году – член партии эсеров, по заданию которой Рутенберг принял участие в шествии рабочих и членов их семей к Зимнему дворцу. А не он ли, боевик-эсер, стрелял в солдат и бомбы бросал?
Напомню: «Как утверждают историки, в толпе были и такие, кто открыл огонь по солдатам, спровоцировав их на ответные меры»…

*********************************************************

Священник Георгий Гапон и градоначальник И. А. Фуллон на открытии Коломенского отдела Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга

Участники Кровавого Воскресенья


9 января 1905 г. Кавалеристы у Певческого моста задерживают движение шествия к Зимнему дворцу.


Войска на Дворцовой Площади


Казачий патруль на Невском проспекте 9 января 1905


Расстрел рабочего шествия 9 января 1905 года


Могилы жертв Кровавого воскресенья 1905 г

Священник Георгий Гапон, возглавив шествие, практически был подстрекателем и провокатором ничего не подозревавших рабочих - он внушил им, что петиция будет непременно принята царем, и подтолкнул массы к пропасти кровопролития.

Не помышлявшие о революции люди были брошены на залпы армейских частей. Опомнившись, рабочие попытались прекратить крестный ход, но попали в клещи между войсками, революционерами и напиравшими массами еще не осознавших, что происходит, задних рядов шествующих.

Гапон, спровоцировавший массы, скрылся и потом бежал за границу. Возбужденная толпа разбивала магазины, возводила баррикады, нападала на городовых, военных, офицеров и просто проезжавших мимо на извозчиках людей. Было много убитых и раненых, численные данные об этом в разных источниках весьма значительно расходятся.

Столкновения также произошли у Нарвской заставы, на Шлиссельбургском тракте, Васильевском острове и Выборгской стороне. На Васильевском острове группа рабочих под руководством большевика Л.Д. Давыдова захватила оружейную мастерскую Шаффа, но была изгнана оттуда полицией.

В качестве ближайших последствий этого события активизировалась либеральная оппозиция, революционные организации, и началась первая русская революция.

«Кровавое воскресенье» - начало Первой русской революции

В начале XX в. в Российской империи ясно обозначились симптомы назревания революционного кризиса. Недовольство существующими порядками с каждым годом охватывало всё более широкие слои населения. Ситуацию усугублял экономический кризис, приводивший к массовому закрытию предприятий и увольнению рабочих, которые вливались в ряды бастующих. В Петрограде в начале января 1905 г. забастовка охватила около 150 тыс. человек, став, фактически, всеобщей. В этих условиях любое неверное действие со стороны властей могло привести к взрыву.

И 9 (22) января 1905 г. взрыв случился. В этот день войска и полиция столицы применили оружие для разгона мирного шествия рабочих, направлявшихся с петицией к царю.

Инициатором демонстрации явилась официально разрешённая организация - «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга», действовавшая с начала 1904 г. под руководством священника Георгия Гапона. В связи с остановкой Путиловского завода «Собрание» приняло решение обратиться к царю с петицией, в которой говорилось: «Государь! Мы пришли к тебе искать правды и защиты... Нет больше сил, государь. Настал предел терпению…». Под влиянием эсеров и социал-демократов в текст обращения оказались включены просьбы, на удовлетворение которых рассчитывать было заведомо невозможно: созыв Учредительного собрания, отмена косвенных налогов, провозглашение политических свобод, отделение церкви от государства и другие.

Ранним воскресным утром 9 (22) января 1905 г. со всех районов Петербурга десятки тысяч людей, среди которых были старики, женщины и дети, с иконами и царскими портретами в руках двинулись к Зимнему дворцу. Несмотря на имевшуюся информацию о мирном характере шествия, правительство не считало возможным позволить демонстрантам приблизиться к царской резиденции и объявило город на военном положении, выставив на пути рабочих вооружённые части полиции и регулярной армии. Группы манифестантов были слишком многочисленны и, натолкнувшись на заградительные кордоны, не смогли сразу прервать движение. По напиравшим демонстрантам был открыт огонь, началась паника. В результате, по разным данным, в это воскресенье, получившее в народе название «кровавого», было убито, ранено и задавлено в толпе около 4,6 тыс. человек.

Один из высших начальников войсковых частей гвардии так комментировал сложившуюся ситуацию: «…Дворцовая площадь есть тактический ключ Петербурга. Если бы толпа ею завладела и оказалась вооружённой, то неизвестно, чем бы всё закончилось. А потому на совещании 8 (21) января под председательством Его Императорского Высочества [петербургского генерал-губернатора великого князя Владимира Александровича] и было решено оказать сопротивление силою, чтобы не допустить скопления народных масс на Дворцовой площади и посоветовать императору не оставаться 9 (22) января в Петербурге. Конечно, если бы мы могли быть уверены, что народ пойдёт на площадь безоружным, то наше решение было бы иное … но что сделано, того не изменишь».

Трагические события 9 (22) января 1905 г. в Петербурге поколебали веру народа в царя и стали началом Первой русской революции, охватившей в 1905-1907 гг. всю Россию.

Лит.: Доклад директора Департамента полиции Лопухина министру внутренних дел о событиях 9-го января // Красная летопись. 1922. № 1; Карелин А. Е. Девятое января и Гапон // Красная летопись. 1922. № 1; Листок о революционных днях в Петербурге 9 января 1905 г. СПб., 1905; Никольский Е. А. 9 января 1905 года // Никольский Е. А. Записки о прошлом. М., 2007; Петиция рабочих и жителей Петербурга для подачи Николаю II 9 января 1905 г. // Государство российское: власть и общество. М., 1996; То же [Электронный ресурс]. URL :

22 января (9 января по старому стилю) 1905 года полиция и регулярные войска с расстреляли шествие рабочих, направлявшихся к Зимнему дворцу. Диалога с властью не получилось. С "кровавого воскресенья" началась первая русская революция.

Предпосылки

Непосредственным поводом к шествию рабочих стал «Путиловский инцидент» - несправедливое увольнение в декабре 1904 года четырех рабочих, членов «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» под руководством священника Георгия Гапона, – самой крупной легальной рабочей организации страны. Надо заметить, что «Собрание рабочих» было основано по инициативе начальника Особого отдела Департамента полиции С.В. Зубатова и находилось под покровительством Санкт-Петербургского градоначальника генерала И.А. Фуллона. Однако к январю 1905 года Зубатов давно находился в отставке, контроль над «Собранием» был потерян, а оно само претерпело радикализацию настроений.
Еще один повод - отказ руководства Путиловского завода с Нового года ввести восьмичасовой рабочий день. Предприятие уходит на забастовку. Путиловцев поддерживают рабочие других заводов. В Санкт-Петербурге вспыхивает масштабная забастовка рабочих.

Решение о проведении воскресного шествия для передачи требований рабочих непосредственно царю было принято днем 6 января на заседании активистов «Собрания». Первоначальный текст петиции составил священник Георгий Гапон – тогдашний лидер протеста. На следующий день, 7 января, после совещания Гапона с представителями революционных партий, текст был переработан и в окончательном виде представлял собой фактически ультиматум Николаю II и правительству, над экономическими требованиями стали преобладать политические: немедленный созыв Учредительного собрания, отделение Церкви от Государства, - явно неприемлемые для власти.

Реакция власти

Ситуацию с началом забастовочного движения в столице силовые ведомства упустили. Тогдашние руководители Министерства внутренних дел и юстиции - князь П.Д.Святополк-Мирский и Н.В.Муравьев находились в ожидании отставки и готовились к передаче дел своим преемникам. Государь и свита были заняты празднованием Крещения Господня.
Только 7 января состоялась, наконец, встреча Министра юстиции Н. В. Муравьева со священником Гапоном, однако стороны не смогли договориться. В тот же день на совещании представителей силовых ведомств обсуждался вопрос немедленного ареста Гапона, но было решено не провоцировать рабочих. Вечером 8 января в Санкт-Петербурге было объявлено военное положение, Гапона и его ближайших сторонников решили все-таки задержать. Тем же вечером после совещания с Императором военное положение отменили. Уже за полночь еще одно совещание силовиков: обсудили диспозицию войск, принято решение – шествие рабочих по городу не трогать, но ни в коем случае не допускать их на Дворцовую площадь. Только ночью 9-го числа силовики вполне осознали, что кровопролитие неизбежно, но другой встречи для бастовавших рабочих не готовили.

Николай II

По всей вероятности, царь был плохо осведомлен обо всей серьезности сложившейся ситуации. Николай II находился в Гатчине, сделанная им 8 января дневниковая запись гласит: «Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих нор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120000 человек. Во главе рабочего союза какой-то священник-социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах». И все. Похоже на то, что поначалу в окружение Государя и сами не понимали, к чему идет дело, а когда стало ясно, никто не нашел в себе смелости доложить об истинном положении вещей.

Главная колонна рабочих под руководством священника Георгия Гапона, облаченного в парадную рясу и с крестом в руках, двинулась к Дворцовой площади от Нарвской заставы. Многие рабочие шли с семьями, в руках несли иконы, портреты царя и царицы. Демонстранты пели. Когда до Триумфальной арки оставалось не больше сотни шагов на рабочих неожиданно налетает конница. Затем солдатская цепь производит пять прицельных залпов. Стреляют на поражение. Когда толпа редеет, а многие рабочие остаются лежать на мостовой, солдаты опускают прицел - добивают раненых.
Гапон чудом спасается. Некоторые рабочие колонны все же доходят до Дворцовой площади, там их останавливают не менее жестоко. В этот день выстрелы слышны по всему городу. На Васильевском острове на рабочих налетают казачьи сотни. Действия войск плохо согласованы, двое полицейских - Жолткевич и Шорников, - по ошибке будут убиты солдатскими выстрелами.
Только к вечеру 9 (22) января шествие полностью разогнано, небольшие очаги сопротивления подавлены. В городе появляются и начинают быстро распространяться прокламации Гапона с проклятиями в адрес царя-изменника и осуждением солдат и офицеров.

Историк и публицист телеканала "Царьград" Пётр Мультатули анализирует расстрел демонстрации 9 (22) января 1905 года в Санкт-Петербурге

9 (22) января 1905 года в Санкт-Петербурге произошли события, которые вошли в историю под названием "Кровавое воскресенье". Этот термин придумал английский журналист Эмиль Джозеф Диллон, в 1905 г. работавший постоянным корреспондентом в Daily Telegraph. Как часто бывает, мы, увы, продолжаем пользоваться терминологией врага. Кстати, этот Диллон был "большим другом" С. Ю. Витте, которого он сопровождал в Портсмут во время переговоров о мире с Японией.

"Николай Второй: правда и мифы" №15. Мнимое слабоволие Государя Николая II

"Кровавое воскресенье", наряду с Ходынкой и Ленским расстрелом, традиционно ставится в вину Императору Николаю II. Хотя к сегодняшнему дню вышли уже десятки исторических исследований и научных статей, полностью опровергающие россказни большевиков о "запланированной расправе коварного царя над несчастными рабочими", этот лживый миф по-прежнему продолжает жить в умах и представлениях многих людей. Циничная и подлая провокация эсеров, их заграничных и отечественных покровителей, стремившихся ниспровергнуть Самодержавный строй, и сегодня служит делу разрушения нашего Отечества. Точно так же, как революция 1905 г. стала первым "оранжевым" методом свержения власти, так и 9 января стало первым в истории "майданом". Невозможность "мирного" свержения Николая II путём навязывания ему всякого рода "конституционных" проектов привела врагов строя к неизбежности революции, начать которую решено было с провокации. Цель её была двоякой: с одной стороны, она должна была послужить сигналом для начала мятежей по всей стране, а с другой — нанести сокрушительный удар по мистическому восприятию Царя в народе.

Объективный анализ событий как самого 9 января, так и предшествующих ему приводит к выводу, что, помимо революционных группировок и их заграничных спонсоров, в подобном сценарии были заинтересованы и влиятельные силы петербургских верхов. Прежде всего это касается С. Ю. Витте и П. Д. Святополка-Мирского. Первый мог рассматривать эти события как прямой путь к окончательному приходу к власти, второй — как свою реабилитацию в глазах земской и либеральной оппозиции после провала "весны". К началу 1905 г. Мирский полностью утратил свою самостоятельную роль и попал в полное подчинение к Витте. Один из видных деятелей политического сыска Российской империи С. В. Зубатов указывал в 1906 г: "Трепов, князь Святополк-Мирский, граф Витте явились первоисточниками переживаемого движения".

С.Ю. Витте. Фото: www.globallookpress.com

Когда Император Николай II после происшествия 6 января 1905 г. отправился в Царское Село, подготовка к провокации уже давно шла. Главной движущей легальной силой этой провокации должно было стать "Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга", во главе которого стоял иерей Г. А. Гапон. Он пользовался неизменной поддержкой митрополита Антония (Вадковского).

С. Ю. Витте стоял у истоков создания гапоновской организации, выделив на ее нужды внушительную сумму. Официально целью "Собрания" было отвлечение рабочих от революционной деятельности, улучшение их быта, чтение религиозной литературы, борьба с пьянством. Однако, как позже признавался сам Гапон: "Я с самого начала, с первой минуты водил их всех за нос. Иначе ничего нельзя было бы сделать!.. На этом был весь мой план построен!.." В марте 1904 г. Гапон сосредоточил всю власть в "Собрании" в руках так называемой тайной пятерки, в состав которой вошли наиболее ему преданные рабочие, в основном социал-демократы. Тогда же Гапоном была выдвинута идея петиции к Царю, передать которую надлежало посредством огромного шествия рабочих Петербурга к Зимнему дворцу. Её написание "совпало" с появлением на Путиловском заводе в качестве "советника" Гапона П. М. Рутенберга, члена эсеровского ЦК и близкого товарища главы Боевой организации эсеров Б. В. Савинкова. К слову сказать, в апреле 1906 г. Рутенберг организует убийство Г. А. Гапона. И. И. Колышко уверял, что через чиновника для особых поручений Департамента полиции И. Ф. Манасевича-Мануйлова с Гапоном установил тесные контакты Витте.

Изначально существовало две петиции: одна, написанная Гапоном, была выдержана в "верноподданническом" стиле, вторая, написанная группой Рутенберга, — в революционном. Начавшись как православно-монархическое, шествие должно было закончиться столкновением с властью, в ходе которого со стороны рабочих были бы неминуемы жертвы. Результатом всего этого должно было стать всеобщее восстание, вождем которого был бы Гапон, а главной движущей силой — партия эсеров.

2 января 1905 г. на Путиловском заводе гапонавцами была искусственно создана конфликтная ситуация якобы с незаслуженно уволенными четырьмя рабочими (на самом деле уволен был лишь один — за прогулы и пьянство). Рабочие потребовали вернуть уволенных и начали забастовку. Никаких политических или социальных требований рабочими не выдвигалось. Однако 3 января на Путиловский завод приехал Гапон и привез эти требования: восьмичасовой рабочий день, повышение платы чернорабочим и другие. В докладе Государю 5 января 1905 г. министр финансов В. Н. Коковцов назвал эти требования незаконными и невыполнимыми для заводчиков, тем более "для Путиловского завода, выполняющего экстренные и ответственные заказы для Маньчжурской армии".

Дальнейшие события развивались быстро и организовано: 3 января прекратили работу рабочие Путиловского завода, 4 января — Франко-Русского и Судостроительного. Главной силой забастовок было гапоновское "Собрание". 6 января Гапон призвал рабочих пойти с петицией к Царю, но скрыл от них её революционное содержание. Допрошенный в качестве свидетеля член "Собрания" кронштадтский мещанин В. А. Ямов показал, что только "к вечеру 8 числа в ней появились требования политического характера". Внесение в петицию политической составляющей произошло после совещания Гапона с представителями эсеров и социал-демократов. В окончательном виде текст петиции представлял собой политическую прокламацию самого радикального содержания: немедленный созыв Учредительного собрания, отделение Церкви от Государства, прекращение войны и т. д.

Столичная полиция вплоть до 7 января "руководилась взглядом министра внутренних дел о невмешательстве в эту забастовку ввиду ее мирного течения и отсутствия насильственных действий". Между тем Гапон продолжал скрывать от рабочих свои истинные намерения. Вечером 8 января он говорил эсерам:

Завтра идём, но не выставляйте ваших красных флагов, чтобы не придавать нашей демонстрации революционного характера. Когда я пойду в Зимний дворец, я возьму с собой два флага — один белый, другой красный. Если Государь примет депутацию, то я возвещу об этом белым флагом, а если не примет, то красным, и тогда вы можете выкинуть свои красные флаги и поступайте, как найдете нужным.

Накануне 9 января большевик С. И. Гусев в письме к Ленину сообщал: "События развиваются со страшной быстротой. Гапон революционизировал массу. Забастовка расширяется и, вероятно, станет общей. На воскресенье Гапон назначил шествие к Зимнему дворцу и подачу петиции с требованиями, вполне соответствующими программе-максимум (политической части). Гапон предполагает, что будет 300 000 человек и предполагает запастись оружием".

8 января Гапон составил письмо Николаю II, в котором говорилось, что «рабочие и жители г. Петербурга, веря в Тебя, бесповоротно решили явиться завтра в 2 часа пополудни к Зимнему дворцу, чтобы представить Тебе свои нужды и нужды всего русского народа». Гапон призывал Царя выйти к народу, предупреждая, что в противном случае «прольется неповинная кровь» и «порвется та нравственная связь, которая до сих пор еще существует между Тобой и Твоим народом».

Между тем власти продолжали пребывать в бездействии. 7 января Гапон явился к министру юстиции Н. В. Муравьёву, вручил ему "эсеровский" вариант петиции и заявил: "Немедля напишите Государю письмо, чтобы, не теряя времени, он явился к народу и говорил с ним. Мы гарантируем ему безопасность". Уже находясь в эмиграции, на вопрос П. И. Рачковского "верно ли, что 9 января был план застрелить Государя при выходе его к народу?" Гапон ответил: "Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился. Я узнал о нём гораздо позднее. Это был не мой план, но Рутенберга. Господь его спас".

Вечером 7 января под председательством командира I-го Гвардейского корпуса, генерал-адъютанта, князя С. И. Васильчикова состоялось совещание "о совместном действии полиции и воинских частей". В Петербург спешно были введены батальоны пехотных и кавалерийских полков гвардии и армии. Однако войск и полиции было явно недостаточно для сдерживания толп таких масштабов. По подсчётам большевика В. Д. Бонч-Бруевича, в войсках Петербургского гарнизона, призванных в город, находились около 30 828 человек. В шествие же приняли участие около 300 тыс. рабочих!

Вечером 8 января власти чётко знали, что на следующий день в центре столицы предвидится огромное шествие народа. Знали они и о том, что руководящей силой этого шествия являются революционеры. Что сообщать Государю, как объяснить ему своё бездействие? Как остановить шествие многотысячной толпы? Никакого приказа стрелять в рабочих не было. В конце совещания Мирский заявил, что так как Государя в столице нет, то надо просто заблаговременно сообщить об этом рабочим, и все движение будет остановлено.

Как отмечал в те дни граф А. А. Бобринский: "Из всего внутреннего хаоса выплывает карельская, хитрая, вероломная и умная фигура Витте". В. Н. Коковцов утверждал:

Витте не мог не знать обо всех приготовлениях, так как кн. Святополк-Мирский советовался с ним буквально о каждом своем шаге. И. И. Колышко, хорошо знавший Витте, так определил его роль в событиях 9 января: "Быть может, шествие рабочих за справедливостью к Царю и не было задумано в «белом доме» на Каменноостровском. Но в том, что Витте о нем знал и в предстоявшей свалке умыл руки, сомнений нет".

Вечером 8 января Рутенберг изложил план действий: строить баррикады, громить оружейные магазины и пытаться прорваться к Зимнему дворцу. Были сформированы отряды эсеровских боевиков, которым было роздано оружие.

Один из близких соратников Гапона А. Е. Карелин открыто признавал:

Надо сказать, что ни у Гапона, ни у руководящей группы не было веры в то, что Царь примет рабочих и что даже их пустят до площади. Все хорошо знали, что рабочих расстреляют, а потому, может быть, мы брали на свою душу большой грех.

Поздно вечером 8 января в Царское Село прибыл министр внутренних дел князь Святополк-Мирский. В докладе Государю он всячески пытался представить ситуацию в Петербурге как не стоящую внимания. Вместо того, чтобы просить Царя о срочной санкции на решительные действия, Святополк-Мирский всячески успокаивал Николая II. После отъезда министра, Государь занёс в дневник:

Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000 чел. Во главе рабочего союза какой-то священник-социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах".

Как видим, в царском дневнике нет ни слова о готовящемся шествии, о петиции, её содержании, революционных боевиках, строящихся баррикадах, всего того, что знал и что обязан был доложить, но не доложил Святополк-Мирский. Если бы Государь знал о готовящемся шествии, он смог бы его предотвратить. Но, пребывая в заблуждении, Николай II был обречен стать главной мишенью для обвинений со стороны революционеров, общества и обманутого так же, как и он, простого народа.

П. Д. Святополк-Мирский. Фото: www.globallookpress.com

В результате 9 января 1905 г. в Петербурге произошли массовые столкновения рабочих и войсковых частей. Первыми жертвами 9 января стали не рабочие, а чины полиции и армии, по которым эсеровскими боевиками были произведены выстрелы из толпы. В ответ войска после предупредительных залпов, на которые толпа не обратила внимания, были вынуждены стрелять на поражение. Раненым всюду немедленно оказывалась медицинская помощь. Столкновения имели место возле Нарвских ворот, Невском проспекте, Каменном острове, Дворцовой площади. Командир Лейб-гвардии Финляндского полка генерал-майор П. М. Самгин докладывал, что в ходе разгона толпы на Васильевском острове и разбора там баррикад "войсками было задержано за вооруженное сопротивление 163 человека". По данным Департамента полиции, 9 января 1905 г. было убито 96 человек (в том числе 1 полицейский) и до 333 человек ранено, включая помощника пристава. Большевик В. И. Невский (Кривобоков), которого в симпатиях к монархии не заподозришь, писал, что убитых было не более 150-200 человек.

Однако с первого же дня после трагедии либерально-революционная, а затем и большевистская пропаганда лгали о "тысячах убитых". Ленин писал в газете "Вперед" 18 января 1905 г. о "4600 убитых и раненых" и утверждал, что "конечно, и эта цифра не может быть полной". Сталин возвел вымышленное ленинское число в догму, и советская историография вплоть до смерти "вождя всех народов" была вынуждена её повторять.

События 9 января 1905 г., конечно, были трагедией всероссийского масштаба. Их тайные покровители, организаторы и исполнители достигли своих целей, которые точно обозначила княгиня Святополк-Мирская:

Брешь пробита, и Государь, при всём нежелании изменить существующей строй, или если не он, то его заместитель должны будут это сделать.

Государь узнал полную информацию о произошедшем в Петербурге только поздно вечером 9 января от приехавшего с докладом того же Святополка-Мирского. Николай II был потрясен, о чем свидетельствует запись в дневнике:

Тяжелый день! В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных районах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!

А. А. Мосолов вспоминал, что 10 января Петербург являл собой картину военного положения: магазины закрыты, электричество, почта, трамвай не действовали, все улицы в центре заняты войсками. В секретных сводках Департамента полиции сообщалось: "Озлобление во всех слоях общества страшное: им пользуются революционеры всех оттенков и склоняют народ вооружаться" . Полным ходом шли грабежи оружейных магазинов, избивали офицеров, на Васильевском острове продолжали строить баррикады. По городу шныряли провокаторы, сыпавшие проклятиями в адрес Царя. Поэт О. Э. Мандельштам писал: "Урок девятого января — цареубийство — настоящий урок трагедии: нельзя жить, если не будет убит Царь".

Николай II понимал, что его министры не только не справились со своей задачей, но и вводили его в заблуждение. Повсюду таилась измена и малодушие, почти в каждом нельзя было быть уверенным полностью. Императрица Александра Феодоровна писала в те дни своей сестре принцессе Виктории Баттенбергской:

Крест моего бедного Ники очень тяжёл, тем более, что у него нет никого, на кого он мог бы вполне положиться и кто мог бы быть для него реальной помощью. Он пережил много разочарований, но остаётся мужественным и полным веры в Божие милосердие. Он так старается, он работает с таким упорством, но велика нехватка людей, которых я называю "настоящими".

Императрица Александра Феодоровна. Фото: www.globallookpress.com

Это мнение Императрицы находит подтверждение у А. А. Мосолова, когда пишет: "Оскудение в России в эту эпоху государственно мыслящими и работоспособными людьми было прямо катастрофическим. Я помню раз, после одного из посещений императора Вильгельма, Государь рассказал, что Вильгельм ему рекомендовал при назначении всякого лица на высшую должность одновременно вписывать в секретный список лицо, могущее его заменить. При этом Государь выразился так: «Хорошо ему говорить об этом. Когда я после больших потуг нахожу лицо, более или менее подходящее на высокий пост, то уже второго никак не найду»".

Первым делом Царю надо было избавиться от нелояльных министров и их ставленников, максимально ослабив позиции главного противника — С. Ю. Витте. 11 января вышел Высочайший указ, которым учреждалась должность Санкт-Петербургского генерал-губернатора. Ему подчинялись все местные гражданские управления, учебные заведения, жандармские и полицейские власти, казенные фабрики и заводы. Задачу генерал-губернатора Николай II так и обозначил: "Объединить действия по прекращению беспорядков в Петербурге". На должность генерал-губернатора Государь назначил Свиты генерал-майора Д. Ф. Трепова. С. С. Ольденбург характеризовал его как "человека твёрдого, глубоко преданного Государю, обладавшего бесстрашием и здравым смыслом, хотя и мало искушенного в политических вопросах".

11 января Государь принял генерала Д. Ф. Трепова в Царском Селе и долго обсуждал с ним меры по наведению порядка в Петербурге. Д. Ф. Трепов обратился к рабочим, заявив, что они стали 9 января "слепым орудием" в руках "злонамеренных лиц". Трепов заверил, что нужды рабочих "близки сердцу Государя Императора так же, как и нужды всех его верноподданных", что "министерство финансов готово приступить к разработке закона о дальнейшем сокращении рабочего времени и таких мер, которые бы дали рабочему люду законные способы объявлять и заявлять о своих нуждах".

Император Николай II. Фото: www.globallookpress.com

Вы обманули нас и сделали рабочих, верноподданных Царя бунтовщиками. Вы подвели нас под пули намеренно, вы знали, что это будет. Вы знали, что написано в петиции якобы от нашего имени изменником Гапоном и его бандой. А мы не знали, а если бы знали, то не только никуда бы не пошли, но разорвали бы вас в клочья вместе с Гапоном своими руками.

Действия Градоначальника возымели успех. 12 января сестра Ленина Е. И. Елизарова с сожалением писала в газету "Вперёд": "Сегодня настроение, видимо, падает, и город принимает свой обыкновенный вид. Конки пошли почти всюду, газ и электричество горят, многие магазины отбили уже доски, заколоченные окна". Николай II записал в дневнике 12 января: "День относительно прошёл спокойно, были попытки на нескольких фабриках стать на работу". К 18 января полностью возобновил работу Путиловский завод.

Между тем министр финансов В. Н. Коковцов в письме к Николаю II убеждал его: "Внести успокоение в столице и предупредить неизбежное распространение волнений и на другие местности Вашей Империи может только Державное Слово Вашего Императорского Величества». На этом докладе Государь поставил резолюцию: "Разделяю Ваши мысли".

С. Ю. Витте предлагал составить манифест, в котором выражалась бы скорбь в связи с трагедией 9 января, а также указывалось, что Государь не знал о предполагавшемся шествии народа и войска действовали не по его приказу. Но Николай II не хотел снимать с себя ответственности и отверг идею манифеста. Вместо этого Государь приказал собрать в Александровском дворце депутацию от рабочих. Отбор рабочих был возложен на генерала Д. Ф. Трепова. От каждого завода Петербургского района было назначено определенное количество уполномоченных в избирательное собрание, которое выбрало из своей среды 30 человек депутатов для представления Государю.

19 января Николай II принял в Александровском дворце делегацию столичных рабочих в количестве 34 человек. Сначала Царь обратился к рабочим с заранее подготовленной речью:

Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливым и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно. В попечениях Моих о рабочих людях озабочусь, чтобы все возможное к улучшению быта их было сделано и чтобы обеспечить им впредь законные пути для выяснения назревших их нужд. <…> Теперь возвращайтесь к мирному труду вашему, благословясь, принимайтесь за дело вместе с вашими товарищами, и да будет Бог вам в помощь.

После речи Государь пригласил рабочих высказывать свои пожелания и просьбы. Ободренные приёмом, рабочие стали просить Царя, чтобы предприниматели поделились с ними частью прибыли. Николай II объяснил, что сделать этого не может так же, как и самим рабочим никто не может приказать брать меньшую плату. Далее зашёл разговор о сокращении рабочего дня. Государь спросил: "Что вы станете делать со свободным временем, если будете работать не более 8 часов? Я, Царь, работаю сам девять часов в день, и моя работа напряжённее, ибо вы работаете для себя только, а я работаю для вас всех. Если у вас будет свободное время, то будете заниматься политикой; но я этого не потерплю. Ваша единственная цель — ваша работа". В. Н. Коковцов вспоминал, что "Государь очень ласково поговорил почти с каждым из них, задавая им вопросы, откуда кто родом; чем занимался до поступления на завод и каково семейное положение каждого. Угостили всех делегатов чаем и сандвичами, и все разъехались по домам".

Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна назначили из собственных средств 50 тыс. руб. для оказания помощи членам семей убитых и раненых 9 января рабочих. Эта сумма выплачивалась вплоть до Февральского переворота 1917 г. События 9 января настолько подействовали на Государя, что, по имеющимся сведениям, он в начале 1905 г. исповедовался у иеромонаха Гефсиманского скита Свято-Троицкой лавры старца Варнавы (Меркулова), который, по преданию, предсказал Государю мученический венец.

Сразу же после событий 9 января начались отставки тех, кто, по мнению Николая II, нес ответственность за кровавые события. Первым 14 января лишился своего поста министр юстиции Н. В. Муравьёв. 18 января с формулировкой "по расстроенному здоровью" был отправлен в отставку министр внутренних дел князь П. Д. Святополк-Мирский. Николай II ему дал ясно понять, что считает его виновным в том, что произошло, и не доверяет ему. Князь был выгнан со службы без традиционного благодарственного именного рескрипта, награждения орденом и нового назначения. 4 марта 1905 г. был оправлен в отставку ответственный за бездействие начальник полиции А. А. Лопухин.

Николай II все яснее осознавал, что многих государственных и общественных деятелей больше волнуют их политические амбиции, чем интересы государства. Тяжёлым моральным ударом стало для Государя то обстоятельство, что на дворянском собрании Московской губернии его консервативному крылу удалось не допустить резолюцию о необходимости Учредительного собрания всего 219 голосами против 147. Красная революция надвигалась на Россию.

По материалам книги П. В. Мультатули "Император Николай II. Трагедия непонятого Самодержца".

Имеется в виду полиция. — Примеч. авт.

Имеется в виду "программа-максимум" партии большевиков.

Особняк С. Ю. Витте на Каменоостровском проспекте Санкт-Петербурга. — Примеч. авт.

ГА РФ. Ф. 102 ДП ОО. 1905. Ч. 4. (1). Л. 168.